Десять крошечных вздохов

– Я услы­шал твой крик и по­думал, что те­бя кто-то уби­ва­ет.
– Не кто-то. Что-то! Ты ее ви­дел?
Те­перь она ожи­ви­лась и вски­ну­ла ру­ку, по­ка­зы­вая в сто­ро­ну ван­ной. Дру­гой же ру­кой она пы­та­лась на­щу­пать край по­ло­тен­ца, что­бы под­тя­нуть его об­рат­но на­верх, но не рань­ше, чем я за­ме­тил ро­зо­вый, на­пря­жен­ный со­сок.
Черт. Я сглот­нул, по­чув­ство­вав оче­ред­ное ше­ве­ле­ние. «Она го­во­рит о смер­ти, а мой сто­як упи­ра­ет­ся ей в но­гу. Про­сто, блин, фан­та­сти­ка. Не мо­гу до­ждать­ся, по­ка она рас­ска­жет блон­дин­ке, жи­ву­щей по со­сед­ству, эту часть ис­то­рии».

– Ме­ня зо­вут Кей­си Кли­ри. Че­ты­ре го­да на­зад в мою ма­ши­ну вре­зал­ся пья­ный во­ди­тель. Мои ма­ма, па­па, луч­шая по­дру­га и бой­френд по­гиб­ли. Мне при­шлось си­деть в ав­то­мо­би­ле, дер­жа за ру­ку мерт­во­го пар­ня, и слу­шать, как ма­ма ис­пус­ка­ет по­след­ний вздох, по­ка спа­са­те­ли пы­та­ют­ся ме­ня осво­бо­дить.
Я за­мол­ча­ла, что­бы сглот­нуть. Раз… два… три… На этот раз я де­ла­ла глу­бо­кие вдо­хи. Дол­гие, глу­бо­кие вдо­хи. Они не бы­ли ма­лень­ки­ми. Они бы­ли огром­ны­ми. Мо­ну­мен­таль­ны­ми.
– Сна­ча­ла я ис­поль­зо­ва­ла ал­ко­голь и нар­ко­ти­ки, что­бы за­глу­шить боль. По­том я пе­ре­шла на на­си­лие и секс. Но сей­час, – я по­смот­ре­ла пря­мо на док­то­ра Штей­не­ра, – я про­сто ра­ду­юсь то­му фак­ту, что мо­гу об­нять сест­ру, сме­ять­ся с дру­зья­ми, гу­лять, бе­гать. Что я жи­ва. Что я мо­гу ды­шать.
Я на­хо­жусь над во­дой.
И на этот раз я оста­юсь там, где и долж­на.

С каж­дым днем кро­шеч­ные ку­соч­ки Преж­ней Кей­си вста­ва­ли на свои ме­ста. А мо­жет быть, пе­ре­ста­ва­ли пря­тать­ся. Воз­мож­но, Кей­си Кли­ри про­сто бы­ла по­хо­ро­не­на все это вре­мя где-то глу­бо­ко внут­ри, ожи­дая, ко­гда пра­виль­ный че­ло­век вы­та­щит ее из глу­боких, тем­ных вод.
Спа­сет ее от смер­ти.
Вна­ча­ле я не об­ра­ща­ла вни­ма­ния на эти ку­соч­ки, но Ли­ви под­ме­ча­ла все. Я ча­сто ло­ви­ла ее на том, что она за мной на­блю­да­ет – ко­гда я го­то­ви­ла се­бе сэнд­вич, ко­гда я уби­ра­лась, хо­ди­ла по ма­га­зи­нам – и то­гда на ее ли­це по­яв­ля­лась за­га­доч­ная улыб­ка. Ко­гда я спра­ши­ва­ла у нее, в чем де­ло, она про­сто ка­ча­ла го­ло­вой и го­во­ри­ла: «Кей­си вер­ну­лась». И бы­ла счаст­ли­ва.

Неде­ли про­ле­та­ли, а Трент оста­вал­ся. Прак­ти­че­ски каж­дую ночь он про­во­дил в мо­ей квар­ти­ре. Позд­но ве­че­ром он обыч­но был в клу­бе, си­дел и смот­рел на ме­ня, мол­ча, сво­им на­пря­жен­ным, драз­ня­щим взгля­дом, от ко­то­ро­го у ме­ня под­ка­ши­ва­лись ко­ле­ни, по­то­му что я зна­ла, что ждет ме­ня по воз­вра­ще­нии до­мой. Он оста­вал­ся и де­лал ме­ня счаст­ли­вой. Бо­лее счаст­ли­вой, чем я бы­ла дол­гое вре­мя, во мно­гих смыс­лах да­же счаст­ли­вее, чем я бы­ла ко­гда-ли­бо во­об­ще. Бла­го­да­ря ему я сме­я­лась. Бла­го­да­ря ему я хи­хи­ка­ла. Бла­го­да­ря ему я сно­ва чув­ство­ва­ла се­бя жи­вой. И каж­дую ночь он от­го­нял мои кош­ма­ры. Не все, но они боль­ше не по­вто­ря­лись из но­чи в ночь. А ко­гда я про­сы­па­лась, про­мок­шая от по­та и за­ды­ха­ю­ща­я­ся, Трент был ря­дом, что­бы дер­жать ме­ня, гла­дить по во­ло­сам, обе­щать, что все за­кон­чи­лось, а то, что есть у нас, – на­сто­я­щее.