Три версии предательства Иуды

Друг рассказал, что читал детям на ночь три версии предательства Иуды. Я, не зная авторства, попросил мне тоже дать почитать. А это оказался Борхес. Моё первое с ним касание. Прежде, чем начать читать, прочел биографию и ознакомился с ролью автора в мировой литературе.
Выдумывание несуществующих книг и биографий выдуманных писателей — один из главных литературных приёмов Борхеса. Видимо, от него эта мода и пошла. Кто только не сочинял подробнейшие био- и библиографии авторов и отзывы на никогда не бывшие книги, а также трейлеры-фейки к неснятым фильмам. Далеко не всегда это бывает интересно и занимательно, кстати.
Рассказ краткий, сумбурный. Моду на огромные примечания, видимо тоже ввел Борхес. Сейчас тоже иногда встречаются вещи, где примечания и сноски являются неотъемлемой сутью книги, расширяя ее пространство.
Идея о том, что Иуда это тот самый тетрагамматон, имя Бога, понравилась. И ничего, что на иврите имя состоит из пяти букв (я проверил). Это очень по-борхесовски. Поэтому это слово каббалисты до сих пор и не вычислили.
Странное впечатление от первого знакомства. Не гениально, но остроумно. Очень по-английски (а Борхес, как известно, был большим англоманом) — нести чушь с серьёзным выражением лица.
7(ХОРОШО)

Окталогию "Сад расходящихся тропок" уже скачал, буду читать.

Некто Нильс Рунеберг (вымышленный шведский теолог, стремящийся найти новую трактовку вполне понятного из названия эпизода Священного Писания) предполагает, что для опознания Учителя и Мессии, который и без того ежедневно проповедовал в синагоге и совершал чудеса при стечении народа, не требовалось предательства кого-либо из апостолов. Однако, оно свершилось и вашему вниманию, собственно, версии:

Предательство Иуды было земным отражением жертвы снизошедшего Бога. Поскольку практический мотив отвергается, остается мотив религиозный, который Рунеберг воссоздает следующим образом: в ходе воплощения Слово Божье стало плотью, «унизилось» до человека, и поэтому нужен был равноценный шаг со стороны человека, нужна была равновеликая жертва, показывающая, что поступок Иисуса принят и оценен. Именно такой жертвой стало предательство Иуды, единственного, кто понял во всей полноте миссию Иисуса и сделал шаг навстречу, пожертвовав своей человечностью, как Иисус пожертвовал божественностью при воплощении.

Это был высший подвиг аскета, пожертвовавшего не только плотью, но и бессмертной душой ради прославления Господа. Иуда был одним из апостолов, избранных самим Христом, владел даром проповеди, исцеления и чем он только не владел. Странно предполагать корыстные мотивы у такого человека, поэтому Рунеберг предлагает свой мотив – гипертрофированный аскетизм. «Обыкновенный» аскет жертвует радостями плоти ради Царства Небесного, а Иуда, взошедший на следующую ступень, жертвует радостями духа, отказавшись от любви, доброты, благородства, чести. Он полностью уничтожает себя как личность, разрушает собственную душу ради того, чтобы приблизиться к Господу с помощью этой жертвы.

Самая радикальная версия — возможно, именно Иуда, как принесший максимально возможную жертву, и был истинным Искупителем? Развивая эту идею, Рунеберг ищет идеальную жертву, соответствующую тяжести грехов всего человечества. Раз ради человечества нужно было пожертвовать собой, то жертва должна быть безупречна, она должна быть невероятно тяжелой, непосильной никому, кроме Бога. Рунеберг считает кощунством ограничивать всемогущество Божие и совершенство жертвы. Бог спас мир, пожертвовав не только своей человеческой жизнью, но и своей посмертной славой. Ученый приходит к выводу, что, ради Спасения, Господь воплотился в Иуду. Страдания Иуды продолжаются до сих пор, его ненавидят и проклинают те люди, ради которых он принес себя в жертву. Это и есть настоящая Крестная Жертва, искупляющая человечество.

Все три версии нравятся мне своей провокационностью, должной степенью нахальства, толикой мистицизма и тем, что они вполне могут стать предметом многочасового спора с собеседниками за чашкой кофе/стаканом виски. В этом весь Борхес — мастер мифологемы. Взмахом руки создал прецедент и исчез в дымке вечности