Марио и волшебник

Никогда не читайте Томаса Манна на ходу, в метро, в автобусах и на остановках, окружённые толпой случайных людей, громоздкими зданиями и постоянным шумом. Он, как сама природа, требует тишины и уединения. Его произведения – это разговор, который нельзя вести, перекрикивая суету жизни, иначе можно отвлечься и упустить важную мысль, вскользь брошенное слово, в которых будет больше значения, чем в иных многотомниках.

Манн – один из тех писателей, которые почти никогда не пишут о том, о чём кажется на первый взгляд. Если вы будете смотреть на «Марио и фокусника» только глазами, вы увидите историю курортного городка, в котором случилась странная трагедия. Но если вы отвлечётесь от сюжета, который лежит на поверхности, и прислушаетесь к своим ощущениям, к незаметно прорастающим в вас картинкам и звукам, вы поймёте, что за сюжетной драмой скрывается трагедия целого мира.

Я люблю Манна за то, что он никогда не говорит прямым текстом. Некоторые его работы, по-моему, без специальных знаний и вовсе не расшифруешь. И тем он прекраснее, потому что услышать его можно только если думать, а зачем ещё нам дана литература? Что проку для читателя, если автор сам расставит все точки над «i»? «Марио» по сути своей не имеет ничего общего с отдыхом в небольшом итальянском городе, это образец прекрасно выполненной аллегории.

Эта новелла, на мой взгляд, не похожа на те произведения Манна, что я читал раньше. В основном из-за стиля. Если бы мне дали прочесть «Марио и фокусника» без указания авторства и попросили угадать имя писателя, я бы сказал, что это новелла Сомерсета Моэма: написано безукоризненно хорошо, в идеальной манере классической литературы, но не более. Особенность же стиля Томаса Манна именно в том, что лично для меня он всегда выбивался за пределы этой формальной идеальности, от его описаний в душе что-то меняется, рвётся за рамки обыденных мыслей, ты сам точно объят его вдохновением. После «Марио» впервые со мной такого не произошло.

Возможно, мне, как и многим, кто не видел тех ужасов, которым было свидетелем поколение XX века, намного тяжелее проникнуться кошмаром фашизма. Мы знаем, что он был, мы можем ощутить его мощь через печатное слово, фильмы, рассказы, но мы живём в то время, когда человечество пробудилось, и кошмар остался только страшным воспоминанием, тающим в утреннем свете. Для того же времени, когда новелла писалась, это произведение значительнее во сто крат. Потому что в ней – лицо зарождающегося фанатичного патриотизма, в ней – нездоровые националистические настроения, превращающие любовь к родине в абсурд, в ней – феномен поклонения ущербной власти, которая вызывает неприязнь у самого народа, но вместе с тем обладает такой невероятной силой, что даже самые сильные сгибаются под ударами её хлыста и воли.

Чиполла не зря изображается уродцем, калекой с вредными привычками, которые поддерживают его жизненные силы. Не может быть красоты в том, что, как мясорубка, перемалывает человеческую личность и подчиняет своим желаниям. Всё представление фокусника на душе попросту мерзко. И не столько из-за того, что он делает, сколько из-за отсутствия сопротивления. Никто, ни один человек, как бы он ни пытался, не может ослушаться его хлыста. Единственной надеждой на избавление становится финал, конец, положенный рукой Марио. Почему именно он – обычный официант из кафе? Быть может, из-за того, что в его сердце оказалась любовь гораздо более искренняя и сильная, чем показная любовь к родине, к которой то и дело обращался Чиполла. Быть может, Марио не выдержал надругательства над тем единственным сильным, настоящим чувством, которое сохраняет в нас человека.

Томас Манн - глыба немецкой классической литературы. Конечно, глыбу хочется опробовать. Живя в Германии, хочется понимать, чем же так гордятся здесь мои коллеги-немцы, хочется разбираться в "этих колбасных обрезках". Так я решился на знакомство с автором. Конечно, возможно, было бы правильным сразу окунаться в раннего или позднего Манна (Будденброки или Феликс Круль), но мне по нраву поначалу взять новеллу, чтобы почувствовать стилистику автора, тем более, что чтение предстояло в оригинале.

Да, вот он, злой, гадкий, своевольный, но по-драконовски сильный волшебник Чиполла (уж не Муссолини это? Гитлер? Волландеморт того времени?) мастерски умеет облапошить людей при помощи своей гипнотической способности, может так завладеть всей аудиторией, что она может стать просто толпой, эта толпой можно вертеть как угодно, она может сделать всё, что тебе угодно. Да, это - страшно! И только один Марио оказался способным противостоять гипнозу...

Я теперь понимаю, да - вот он, предвестник немецкого (и итальянского) фашизма. Новелла была написана как раз накануне, в 1930 году. Вот она - будущая реальность, предопределенная в новелле, она уже скоро придет на родину автора.

Мне доставила новелла массу удовольствия. Во-первых, я поразился стилю автора, наконец-то можно почувствовать богатую немецкую речь, сложные синтаксические конструкции, такие привычные нам у русских авторов. Оказывается, и немцы умеют писать солидно! Чувствуется огромный словарный запас автора, его неисчерпаемость, ёмкость, сила. Вот как бывает, поедешь отдохнуть в отпуск, а тут так всё "запущено". Не отдыха было автору, увидел он грядущие изменения, что и показал нам в этой новелле.

Эту новеллу можно смело считать предупреждением Манна о зарождении фашистских идей, о первых ростках, которые грозились вырасти в гигантские сорняки, истребляющие жизненно важную составляющую планеты Земля. Манн начал писать ее в 1929-ом году, опираясь на свои впечатления об отдыхе на итальянском курорте Торре ди Венере. Обратим внимание на описание курорта. Это прекрасное место "идиллический уголок, хранилище для тех, кто любит уединение". Но чем дальше мы погружаемся в атмосферу пляжной жизни, тем яснее предстает перед нами истинная картина, точнее, то, как она меняется, ее метаморфозы. С появлением на курорте светской элиты развертывается ярмарка светской суеты, где открыто демонстрируется спесь, снобизм, ослепляющий мишурный блеск и разделение людей на категории. Рассказчику вместе с его семьей, отказан путь на открытые террасы с красными светильниками и изящным убранством - это место отведено для избранных, несмотря на то, что больше половины столов пустуют. Или другая сцена, поражающая читателя до глубины души, когда управляющий отелем просит их освободить номер только потому, что их ребенок пару раз кашлянул, чем вверг знатную мамашу из света в ужас - она испугалась за своих отпрысков, представляя их безвременную кончину от заражения страшнейшей болезнью. Все это, на первый взгляд, обычная беседа с читателем, воспоминания об отдыхе... Но! Читаем дальше и убеждаемся, как накаляется обстановка, и отдых превращается в нечто неприятное, раздражающее и даже угрожающее.
Пляж и все, что на нем происходит: суета, беготня, галдеж, крики, ор, многоголосье - обратите внимание, прислушайтесь к себе, чувствуете как напрягается мозг от фонового шума? А обрывки из описаний красноречиво обо всем говорят: "кишат купальники, которые галдят, ссорятся", "осипшие голоса матерей", а сверху печет беспощадное солнце, зной отнимает способность думать, видеть, рассуждать. Раскаленные затылки ноют, дышать становится тяжелее, начинается апатия, равнодушие.
А самым апогеем всей этой истории является появление на курорте некоего фокусника - иллюзиониста Чиполло. Невзрачный, маленький горбун, манипулятор и гипнотизер, поработивший себе волю многих людей. Щелк хлыстом, и человек в его власти: делает все, что от него требует волшебник. Он ( волшебник) осуществляет свои стремления, свои желания, но умело выдает их за личные порывы своих жертв. Он показывает представление в помещении, где собрались простые люди, народ. Именно то, что нужно Чиполло. Шоу начинается, но какая удушливо-тяжелая атмосфера тут царит!

Вот так зарождается зло, намекал Манн. Вот первые отголоски фашизма, говорила его символика.
Прекрасная новелла. Очень художественная, написанная живым, текучим, красочным слогом, несмотря на суть. Она зовет человечество открыть глаза и увидеть опасность, нависшую над собой. Она зовет к умению противостоять, к здравому смыслу, к способности быть начеку и не поддаваться чарам гипноза. Она отрезвляет, пытается достучаться и сказать, что человек - это прежде всего уникальное Я, и самое худшее, что может он сделать с собой - это перестать быть Человеком и превратиться в безмолвное и покорное стадо.

Как под гипнозом Чиполлы, приезжего из Рима колдуна, который подчинял своей воле публику (вплоть до массового психоза), я вымучивала эту новеллу (28 стр. в формате pdf), став-таки солидарной с её автором. Как ему не хотелось поспешно покидать курорт, раз уж он с семьёй оказался там, так и мне не хотелось бросать читать, пока не пойму чем всё это закончится.

Дочитав, понимаю, что тут уже стоит вопрос не только и не столько о культурном шоке или просто испорченном отпуске для главного героя - трактовка новеллы идет далеко за пределы частных впечатлений.

"Способность отрешиться от своего "я", стать простым орудием... -лишь оборотная сторона способности хотеть и повелевать; это одна и та же способность, властвование и подчинение в совокупности представляют один принцип, одно нерасторжимое единство; кто умеет повиноваться, тот умеет и повелевать и наоборот, одно понятие уже заключено в другом, неразрывно с ним связано, как неразрывно связаны ВОЖДЬ И  НАРОД..."

Вот где собака-то зарыта!

Это было сказано под впечатлением от выступления фокусника (а на деле - оккультиста) Чиполло в курортном местечке на Тирренском море, Торро-ди-Венере.

Чиполло оказался символическим олицетворением всего зла, с которым столкнулась семья ГГ в "необычной, жутковатой и взвинченной атмосфере" Торро, но и большего зла, корни которого уходили в Рим.

Иными словами, Чиполло становится представителем тех, кто подчиняет, представителем власти, недаром он упоминает: "...в Риме родной брат дуче оказал мне честь самолично присутствовать на представлении." Родной брат дуче. Так мы понимаем, что бэкграунд этого неудачного отпуска - фашистский режим Муссолини, а новелла, независимо от воли её автора, забрасывает камень в чужой огород и ищет психологические предпосылки к тому, что любой калека (Чиполло представлен калекой) может заставить, казалось бы, довольно темпераментный и острый на язычок народ делать то, что ему заблагорассудится.

Я бы предпочла на этом оставить такую, если честно, мало во мне отзывающуюся тему и перейти к непосредственному смыслу сюжета.

Теперь, учитывая и то, что семье ГГ и правда не единожды испортили пребывание в Торро, кажется не столь очевидным, что он должен быть так же великодушен и добр как Герд Гейзер в "Сицилийских записках" ( Герд Гайзер - Sizilianische Notizen   ), чьё отношение при столкновении культур во время пребывания на Сицилии я выразила так в отзыве на его книгу (последняя история в сборнике):

"Испытывая некоторое раздражение от навязчивости попрошаек, бесцеремонности воришек, свалок мусора, нищеты и дурных запахов - автор недоверчив и подозрителен, хотя и сохраняет привычную вежливость. Но вот оказывается, что и мальчишка, преследовавший их с другом всю дорогу, и молодой человек, навязавшийся позже - гораздо более просты и сговорчивы, более честны, чем ожидалось и даже заботливы, они просто такие, как дикорастущая природа, так что автору и его другу стало совестно за свое скептически-недоверчивое и, возможно, высокомерное отношение к ним. История так и называется "Люди, которые лучше нас" ("Menschen sind besser als wir"). Достойное завершение путешествия. Что может быть важнее, чем извлечь правильный урок из путешествия, столкнувшись с иными нравами."

Семья главного героя (при них двое детей) выбрала не совсем удачное время для отдыха в Торро-ди-Венере - во время наплыва местных при небольшом количестве иностранцев. Люди едут в отпуск, чтобы исключительно приятно провести время, а тут в полный рост перед ними вырастают местные особенности жителей и завсегдатаев оного глухого, по словам автора, местечка, настолько глухого, что тебе указывают, что ты тут чужак, а привилегии полагаются только своим, что голенькая маленькая девочка на берегу (дочь) - это развращение нравов, и вообще: "мы не ждали вас, а вы припёрлися".

Культурный человек на то и культурный, что иногда помимо прочего он способен испытывать культурный шок.

Из тех пока немногих произведений Томаса Манна, которые я читала, можно сделать заключение, что он много путешествовал (что в общем неудивительно), и мотив "культурного шока" встречается у него не единожды. Вот и в Томас Манн - Смерть в Венеции. Новеллы (сборник) прежде чем ГГ оказался в Италии и, в частности, в Венеции, он приехал на Адриатику в Хорватию и испытал похожие настроения, спешно покинув курорт. Впрочем, там была иная причина...

Возможность управления волей одного человека или же одновременно волей сотни людей - на самом деле не принципиально, но если возникает возможность управления толпой, это же несет в себе и массу дополнительных возможностей.

Повесть написана Томасом Манном в тридцатые годы. А мы же знаем, что происходило в Германии того периода, и как не проассоциировать демонстрируемое в повести управление сознанием?!

Правда, если бы нашему вниманию была представлена та же повесть, но написанная, например, в 60-е годы. Или в 2000-е. Мы бы смогли также смело судить о действии в повести применительно к существующим в это же время политическим реалиям. И не ошиблись бы. Всегда найдется слабое звено, и ситуация тем или иным боком покажется знакомой и ведущей к достаточно логическим выводам.

Мы - в тех или иных реалиях - как куклы у кукловода. И стоит фокуснику щелкнуть пальцами или бичом, как мы тут же послушно выполняем эти фокусы. А порой даже и не требуется подавлять волю или сознание. Но это в целом.

А вот что касается деталей, все же как Манн искусно показывает, наверняка в то время он о многом и не догадывался, он показывает, как чужая воля парализует родственные связи и собственную волю. И даже если воля к сопротивлению велика. Но и кукловод иногда тоже не сможет избежать ошибок, стоит чуть перегнуть палку - и результат не заставит себя ждать.

Mario und der Zauberer – рассказ 1930 года. Семья Манна на отдыхе в Италии, на море. Вокруг муссолиниевская «атмосфера националистической спеси» (Соломон Апт). Немецкую семью Манна вышвыривают из итальянской гостиницы за отказ переселиться с кашляющими детьми во флигель. На пляже итальянцы набрасываются на чету Маннов за то, что их семилетняя дочь сбегала к воде и прополоскала забитый песком купальник. Манн несколько раз объясняет нам, почему не увез семью домой раньше запланированных трех недель. Почему попёрся с детьми на представление гипнотизера-гастролера, закончившееся далеко за полночь, почему не ушел раньше, когда Чиполла уже проявил свою мерзкую сущность. И Манн честно отвечает: он – писатель, и когда он чувствует, как в окружающей обстановке появляется что-то необычное, надо остаться и наблюдать, потому что «необычное само по себе представляет ценность, независимо от того, приятно оно или неприятно… Нет, надо остаться, надо всё увидеть и всё испытать, тут-то и можно кое-чему научиться. Итак, мы остались…» Манны остались, чтобы рассмотреть до конца жалкое подобие того, чтó на их родине, Германии, расцветёт куда более пышным и пахучим цветом через несколько лет. Расхаживающий с кнутом по сцене Чиполла, вихляющиеся в гипнотическом танце зрители – это яркий образ националистического угара. И тот, кто не хочет вихляться, не может целовать в дряблую щеку своего фокусника – тот должен убить и умереть.

Наступает время, когда мне остро не хватает творчества Томаса Манна, и тогда я тянусь к его романам и новеллам. Вот, наконец, настал черед посетить итальянский курорт и увидеть его глазами немецкого туриста, а также его семьи.

Новелла начинается с тягостной ноты, рассказчик звучит устало и заряжает читателя своим критическим отношением к окружающему миру. Хотя именно описание курорта и того, как туристические места поглощают уют и тишину маленьких городов, схоже с тем, что происходит и по сей день. Очень красочно Томас Манн провел параллель со светом, уничтожающим тьму, лишь своим прикосновением, так и шумные туристы, заселяющие всё большее количество гостиниц у моря, крадут спокойствие у местных жителей.

Очень интересно было анализировать реакции рассказчика, потому что принимать его сторону полностью у меня не всегда удавалось, разве что в истории с соседкой по гостинице, которая верила в “акустическое” заражение болезнями - лишь от звука кашля. Однако, и тут трудно воспринимать ситуацию объективно, принимая во внимание другие замечания героя и его отношение к окружающим.

В начале новеллы мы вскользь узнаем о Марио, но история с фокусником начинается ближе к середине повествования. Рассказчик уже настроил нас скептически, убедил, что и в цирке будет так же уныло и тягостно.

И правда, вся сцена с фокусником, пьющим алкоголь, курящим и задирающим окружающих, выглядела очень угрюмо и даже пугала. Казалось, что вот-вот выстрелит ружье, в которое постоянно досыпал фокусника пороха. Но в то же время удивительным было то, что этот тёмный комедиант делился интересными и глубокими мыслями о воле и свободе воле, о повиновении и властвовании, о рассудке и великодушии. Хлыстом и психологическим манипулированием фокусник управлял аудиторией до конца. Конца, защищающего самое дорогое и близкое сердцу; конца, приносящего избавления.

Ставлю этой новелле 4 из 5 за атмосферу и интересные мысли.

Дополнение: как же я могла забыть про рассуждения главного героя о повышенном национализме итальянцев, но, наверное, я просто решила опустить эту политическую нотку, хотя именно она также является ключевой в этой новелле, и определяет общее настроение истории. Так как многое, что мы видим, отражает наше восприятие больше, чем реальность.

Присоединяюсь ко всем восторженным отзывам. Новелла действительно хороша.

Прочитав книгу, узнала подробности её написания. Оказывается, это всё происходило в действительности,всё списано с натуры, не было только одного - Марио всё "проглотил" и на следующий день как обычно обслуживал гостей и восхищался мастерством гастролера. Писатель рассказал дочери об аттракционе гипнотизера и та в ответ "Я бы не удивилась если бы Марио его застрелил". Так возник замысел новеллы, а финал автор назвал "концом,приносящим избавление". И смысл сразу становится для читателя масштабным - антифашистским.
Прочитана в рамках "Игра в классики"

Даже не знаю, как выразить словами то ощущение, когда в очередной раз встречаешься со "своим" автором... К своему стыду, только сейчас начала знакомство с семьей Маннов (кстати, есть немецкий сериал о них. Не удивлена, ибо если о ком и стоило снять нечто подобное, то только о Маннах), и если Генрих показался мне немного злым, а его произведения - гротескными, то Томас и Клаус Манны - однозначно мое.
Хотелось бы отметить прекрасный, воистину поэтичный язык автора, которым написаны все его новеллы: "Тонио Крегер", "Хозяин и собака", "Маленький господин Фридеман", "Луизхен", и, конечно же, "Марио и волшебник"... Все они, кроме, разве что, "Хозяина и собаки", довольно мрачные, но и поразительно красивые, я бы сказала, стилистически безукоризненные тоже.
"Марио и волшебник", пожалуй, самая психологическая вещь из всех его новелл. Читая, невольно поддаешься обаянию небольшого итальянского курорта, летнего вечера... и самого "волшебника".
Есть одноименная экранизация, снятая гениальным К.М. Брандауэром, и сыгравшим в ней главную роль. Финал в фильме мощнее, на мой взгляд, но книжный тоже довольно пронзительный и жуткий.