Мухи

...эти черные одеяния слиняли на мою душу.

...он мучается, он запутался в собственной судьбе, как лошадь, раненная в живот, запутывается в кишках: и теперь он двинуться не может, не раздирая себе внутренности.

...оставь меня моим дурным снам.

Ты явился со своими голодными глазами на нежном девичьем лице, и я позабыла о ненависти, пальцы мои разжались, я выронила мое единственное сокровище. Мне захотелось верить в то, что здешних жителей можно вылечить словами Ты видел результат: они лелеют свое горе, они нуждаются в привычной язве и заботливо поддерживают ее, расчесывая грязными ногтями. Их можно вылечить только насильно: зло одолеешь лишь злом.

Но какое доброе дело может ее тронуть? Душа ее, как знойный полдень, ни дуновения ветерка, все — недвижно, неизменно, безжизненно,— ее пожирает вечное солнце, огромное, сухое, остановившееся солнце.

Великая заслуга — цветущий вид. Оттого что на щеках твоих цветут маки, мой милый, ты в глазах Юпитера не перестаешь быть тем же гноищем, что и все остальные. От тебя так и несет, а ты не чуешь. У них же носы полны собственной вонью, они себя лучше знают, чем ты.

Будь паинькой и плачь со всеми, когда тебе скажут.

...в один прекрасный день страсть сожжёт тебя до костей.

А у меня что есть моего?

Ваша дерзкая невинность отделяет вас от них, как глубокий ров.