Городок

а нем была запечатлена женщина, как мне показалось, значительно более
крупных размеров, чем обычные люди. Я подсчитала, что на весах для оптовых
грузов она потянула бы пудов пять-шесть. Она действительно была на редкость
хорошо откормлена: чтобы обладать таким объемом и ростом, такими крепкими
мышцами и пышными телесами, она, должно быть, поглотила огромное количество
мяса, не говоря уж о хлебе, овощах и напитках. Она полулежала на кушетке,
непонятно по какой причине, ибо кругом царил ясный день, а у нее был столь
здоровый и цветущий вид, что она могла бы легко справиться с работой двух
кухарок; на боли в позвоночнике жаловаться ей тоже не приходилось, так что
ей подобало бы стоять на ногах или хотя бы сидеть, вытянувшись в струнку.
Никаких оснований возлежать среди бела дня на диване у нее не было. Кроме
того, ей следовало бы одеться поприличней, скажем, в платье, которое должным
образом прикрыло бы ее, но и на это она оказалась неспособной; из уймы
материала (полагаю, не меньше семидесяти пяти ярдов ткани) она умудрилась
сшить какое-то куцее одеяние. Непростителен был и ужасающий беспорядок,
царивший вокруг. Горшки и кастрюли - наверное, их положено называть вазами и
кубками - валялись тут и там на переднем плане, среди них торчали никуда не
годные цветы, а какая-то нелепая, измятая драпировка покрывала кушетку и
грубыми складками спускалась на пол. Справившись по каталогу, я обнаружила,
что это замечательное творение носит название "Клеопатра".
Так я сидела, дивясь на это полотно (я решила, что раз скамью
поставили, я имею право отдохнуть на ней) и отмечая про себя, что, хотя
некоторые детали - розы, золотые чаши, драгоценности и т.п. - написаны
весьма искусно, все вместе рассчитано на дешевый успех. Между тем зал
постепенно наполнялся людьми. Не замечая этого (ибо меня мало интересовало
происходящее вокруг), я продолжала сидеть на месте, но только ради отдыха, а
не для того, чтобы любоваться на исполинскую, темнокожую, как цыганка,
царицу, от лицезрения которой я быстро утомилась; для разнообразия я стала
рассматривать скромно висевшие под этим грубым и безвкусным полотном
превосходные маленькие натюрморты: полевые цветы, лесные ягоды, покрытые
мхом гнезда с яйцами, похожими на жемчужины, просвечивающиеся сквозь чистую
зеленоватую морскую воду.

(о картине изображающей Клеопатру)

Успехи мои объяснялись вовсе не моими дарованьями и вообще зависели не от меня самой, но от переменившихся обстоятельств и бодрости моего духа. Источник моей энергии находился далеко за морем, на острове в Индии. При разлуке мне оставили в наследство столько попечений о настоящем, столько веры в будущее, столько побуждений к упорству и выносливости — что я не могла унывать. Меня теперь мало что задевало; мало что раздражало, огорчало или пугало меня; мне все нравилось, в любой мелочи открывалась своя прелесть.

Ни один человек на свете не умел произнести «Люси» так же красиво, как Грэхем Бреттон, но я вовремя поняла, что добродушие, сердечность, романтика ни в малейшей степени мне не принадлежали, оставаясь частью его натуры. Это был мёд его характера, бальзам щедрой души, который он источал так же свободно, как спелый фрукт награждает сладким нектаром надоедливую пчелу. Доктор Джон распространял вокруг себя обаяние, как цветы – аромат. Разве персик любит пчелу или птицу, которую кормит? Разве роза эглантерия влюблена в воздух?

Надо время от времени смело проверять счета собственной судьбы и честно их оплачивать. Напрасно обманывает себя тот, кто пытается выдать желаемое за действительное и заносит в графу «счастье» то, что на самом деле приносит горе. Назови боль болью, а отчаяние отчаянием. Запиши и то и другое ровными буквами, твёрдым почерком: так полнее заплатишь долги. Попробуй обмануть: напиши «привилегия» там, где должна числиться «боль», и сразу узнаешь, допустит ли могучий кредитор мошенничество и примет ли фальшивую монету. Предложи самому сильному и самому мрачному из всех Божьих ангелов воду вместо желанной крови. Примет ли он чашу? Нет, даже целое светлое море не сойдёт за единственную алую каплю. Я оплатила другой счёт.