Герой с тысячей лиц

Каббалистические учения средневековых иудеев, так же как писания христианских гностиков II столетия представляют Слово, Ставшее Плотью, как андрогинию — каковым было состояние Адама на момент его сотворения, пока его женская сторона, Ева, не была помещена в другую форму. И у греков не только Гермафродит (сын Гермеса и Афродиты), но также и Эрос, бог любви (первый из богов согласно Платону), были двуполы.
«И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчиной и женщиной сотворил он их». Если задаться вопросом относительно природы образа Божьего, то ответ на него следует искать в тексте, где он выражен вполне ясно. «Когда Священный, будь Он Благословен, создал первого человека, Он создал его двуполым». С перемещением женского начала в другую форму начинается нисхождение от совершенства к двойственности; за этим, естественно, следует открытие двойственности добра и зла, изгнание из Рая, где «Бог ходил по земле», и возведение стены Рая, образуемой «совпадением противоположностей»; посредством этой стены Человек (теперь мужчина и женщина) отрезан не только от видения, но даже от воспоминания образа Бога.

Если поэзия мифа интерпретируется как биография, история или наука, это ее убивает. Живые образы превращаются в смутные факты далекого прошлого или божественного Бытия. Кроме того, несложно продемонстрировать, что уравнивать миф с наукой и историей – это абсурд. Когда цивилизация начинает так переосмысливать свою мифологию, она становится безжизненной, храмы становятся музеями, миф и цивилизация оказываются отрезаны друг от друга. Именно такое несчастье постигло и Библию, и в значительной мере все христианское вероучение.

В опубликованных трудах по психоанализу изучаются источники символов в сновидениях, их скрытое значение для бессознательного, а также следствия их воздействия на психику; но ещё один факт — что великие учителя использовали их сознательно в качестве метафор — остаётся без внимания: по умолчанию считается, что великие учителя прошлого были невротиками (за исключением, конечно, некоторых из греков и римлян), ошибочно принимавшими свои фантазии за откровение и не подвергавшие их критике. В таком же духе и откровения психоанализа многими неспециалистами рассматриваются как продукт «извращённого ума» доктора Фрейда. 

Даже когда легенда отражает события жизни реального исторического лица, его победы преподносятся не как обычные события, а как сказочные подвиги: ведь суть не в том, что именно было совершено в реальном мире, а в том, что прежде чем это свершилось, еще нечто совершенно иное, более важное и существенное должно было свершиться в лабиринте, который нам всем знаком и в который мы попадаем в наших снах. Хотя герой мифа ходит по твердой земле, его путь всегда ведет внутрь — в глубины, где ему предстоит борьба с темными силами и к нему возвращаются силы давно утерянные, забытые, необходимые для преобразования мира.