Описание одной борьбы

Не правда ли, почему я должен стыдиться или почему должны мы стыдиться — того, что хожу я не выпрямившись и тяжело, не стучу палкой о мостовую и не задеваю одежды громко проходящих мимо людей. Не вправе ли я, наоборот, упорно жаловаться на то, что как тень, съежившись, шмыгаю вдоль домов, иногда исчезая в стеклах витрин?

Он счастлив, в этом все дело, и таково свойство счастливых - находить естественным все, что происходит вокруг них. Их счастье устанавливает во всем великолепную связь. И если бы я прыгнул сейчас в воду или если бы стал перед ним корчиться в судорогах на мостовой под этой аркой, то все равно бы я мирно вписался в его счастье. Да если бы ему втемяшилось - счастливые настолько опасны, это несомненно, - он убил бы меня как бандит.

Я бьюсь напрасно и многое упускаю.

Представьте себе, сколько счастливых мыслей душишь одеялом, когда спишь один в своей постели, и сколько несчастных снов согреваешь им.

Значит, этот человек тебе безразличен… повтори: безразличен. Но он и неопасен, как выяснилось. Поэтому иди с ним дальше на Лаврентьеву гору, ибо ты уже на пути туда прекрасной ночью, но не мешай ему говорить и развлекайся по-своему, этим – скажи это тихо – ты защитишь себя лучше всего».

Сперва меня это обрадовало, ибо как бы показывало, что он предполагает во мне нечто такое, что во мне хоть и отсутствовало, но возвышало меня в его глазах тем, что он это предполагал.

- Почему вы не утешите меня?

• Вас не надо утешать. Вас же любят.

По вечерам никто, если он живет один, не несет ответственности.

Он, может быть, несчастен, и поэтому он молчит, и все же при нем испытываешь непрекращающееся счастливое беспокойство.

Боже, как же это, наверно, полезно, если размышляющий учится у пьяного!