В поселении осужденных

Моё погружение в удивительный мир Кафки началось с его известных романов «Процесс» и «Замок», между которыми прослеживается незримая связь. В «Процессе» на передний план выходят психологические проблемы личности, а в «Замке» центральное место отводится духовному поиску. Когда же пути психологии («Процесс») и духовности («Замок») соединяются, возникает более целостное видение жизни. Оба вектора внутреннего развития (психологический и духовный), как и оба романа, дополняют и поддерживают друг друга, формируя вместе более полный подход к пониманию человека, чем каждый из них по отдельности.

Как писал Кафка в «Процессе», «всё на свете имеет отношение к суду». Но если везде и всюду есть суд, то никак не избежать и его приговора. И сразу вспоминается рассказ «Приговор», относящийся к тем немногим произведениям, которые не были "приговорены" автором к забвению после его смерти и заранее объявлялись действительными. Причём «Приговор» стал частью сборника «Кары» («Приговор», «Превращение», «В исправительной колонии»), который не был опубликован при жизни Кафки из-за проблем с издателем. В рассказе нарциссичный отец-манипулятор с ненавистью и гневом неожиданно выносит взрослому, но созависимому сыну двойственный и внутренне противоречивый вердикт: «Ты был невинным ребенком, но в самой своей сущности был ты исчадием ада! А потому знай: я приговариваю тебя к казни водой!». Ну, и безвольный сын автоматически спешит к реке, чтобы привести отцовский приговор в исполнение... В «Приговоре», как и в «Превращении» (где герой чувствовал себя виноватым перед равнодушной и эксплуатировавшей его семьёй), нашёл своё отражение бесконечный внутренний диалог Кафки с отцом.

Широко известное «Письмо отцу» - это реальное письмо писателя своему родителю, так и не достигшее адресата по вине матери. В нём взрослый сын изливает всю свою горечь и боль, вызванную тяжёлым характером отца: «Я потерял веру в себя, зато приобрёл безграничное чувство вины. (Памятуя об этой безграничности, я однажды правильно о ком-то написал: "Он боится, что позор переживёт его")». Автор здесь привёл несколько перефразированные заключительные слова своего романа «Процесс». Далее он добавил, что его убивает «гнёт постоянного страха, слабости, презрения к самому себе». Таким образом, в письменном признании отцу Кафка фактически подтверждает, что в «Процессе» изображён вынесенный во внешний мир внутренний процесс смутных и неуловимых самообвинений, вызванных ненавистью и презрением к самому себе.

Нечто подобное прослеживается и в «В исправительной колонии». И это не удивительно, так как этот рассказ и роман «Процесс» писались Кафкой практически одновременно. И, кстати, оба героя двух произведений сравниваются писателем с собакой, что может означать их отождествление с животным при лишении человеческого начала.

В символических произведениях Кафки видимый, материальный мир служит символом мира незримого, духовного. В них (как и в сновидениях) все события конкретны и кажутся реалистичными, хотя на самом деле говорят о внутренних переживаниях, символизируемых внешними ситуациями.

Итак, в исправительную колонию прибывает путешественник-исследователь для изучения практикуемого там судебного процесса. На месте предстоящей казни гостя вводит в курс дела офицер (он же судья и палач). Интересно, что беседуют они на французском языке, которым находящийся рядом и ничего не знающий приговорённый человек не владеет. «А осуждённый, между тем, выглядел настолько по-собачьи преданно, что, казалось, освободи его от цепей и отпусти бегать по склонам, - потребуется лишь свистнуть его к началу экзекуции». Адвокат-защитник, как выясняется, вообще не предусмотрен в судопроизводстве, так как презумпцией невиновности руководствоваться не принято, а всякие расследования и допросы могут только внести ненужную путаницу. Ведь принцип, из которого исходит суд: «вина всегда несомненна». Но приговор, по мнению офицера, не звучит слишком строго: закон, который преступил осуждённый, будет специальным аппаратом вписан в его тело. Поэтому было бы бессмысленно заранее оглашать вынесенный приговор, так как подсудимый всё равно скоро узнает его собственным телом, а вину свою расшифрует ранами. На эту большую работу ему потребуется целых шесть последних часов жизни. Но зато как же при прежнем коменданте колонии внимали выражению просветления на измученном лице приговорённого все многочисленные свидетели этого наконец достигнутого правосудия...

Несправедливость судебного процесса и бесчеловечность экзекуции были вне сомнения, но шокированный путешественник-наблюдатель всё же не стал ничего предпринимать. Ведь он и «сам не в состоянии себя понять, поскольку путешествует лишь с намерением смотреть, и ни в коем случае не затем, чтобы изменять чужое судопроизводство». Кроме того, он рассчитывал на нового коменданта, который собирался ввести «новые методы, недостижимые для ограниченного мозга этого офицера». Здесь сразу напрашиваются аналогии с «Процессом», где вместо путешественника был священник, который знал, в чём действительно обвиняется задержанный и что его дело кончится плохо, но он тоже не считал возможным вмешиваться. По мнению священника, это была проблема исключительно самого героя, которую тот должен решать только сам. И если он отказывается видеть, пусть остаётся слепым – ибо никто другой, кроме самого человека, не сможет увидеть истину о себе, а также не проделает его внутреннюю работу.

На мой взгляд, сама "исправительная колония", расположенная на острове, вполне может символизировать внутренний мир невротичного человека. Её комендант – это, пожалуй, своеобразный аналог супер-эго, то есть некий внешний авторитет, устанавливающий правила и нормы морали. А в офицере и осуждённом легко увидеть литературных двойников, антагонизм которых основывается на борьбе противоположных начал внутри одной личности. Кто же из них одержит победу? Чем закончится очередной этап вечной схватки добра и зла? Удастся ли новому коменданту (противнику экзекуций) закрепить свою власть или всё-таки вернётся прежний правитель (изобретатель адской машины), которого очень ждут его сторонники? Как это часто и происходит с двойниками, в конце они неожиданно меняются друг с другом местами. И то, что должно было произойти с осуждённым, происходит с офицером, но никаких признаков наступившего освобождения нельзя различить в его лице. Однако зло в исправительной колонии (иначе говоря – в человеческой душе) всё же не преодолено, а лишь затаилось на какое-то время. Финал открыт…

Так как произведениям Кафки свойственна множественность прочтений и трактовок, то, изменив угол зрения, можно увидеть в этом рассказе-притче и черты антиутопии, а в исправительной колонии-острове - модель общества, в котором «бегство от свободы», прекрасно описанное Фроммом в одноимённой книге, стало достигнутым результатом. Но любая тоталитарная система рано или поздно разваливается, как развалилась и адская машина, а сторонников жестоких пыток настигла смерть. Однако шанс на возвращение старых порядков, введенных прежним комендантом колонии, всё же не является нулевым.

В своём творчестве Кафка, испытывая интерес к психологической обусловленности порабощения (как внешнего, так и внутреннего) человека, изображает механизм подчинения людей, подсознательно боящихся свободы. А причины этого страха коренятся в самой природе человека, ощущающего себя песчинкой в огромном и чуждом ему мире.

Жуткий и сильный рассказ! Он, возможно, заслуживает более высокой оценки, но мне было тягостно его читать, поэтому поставила не высший балл.

Сюжет, если это конечно можно назвать сюжетом, прост. В одной исправительной колонии встречаются офицер и путешественник. Как принято у Кафки, никаких деталей нам не сообщается. Мы не знаем ни где происходят события, ни имена персонажей. Зато есть осужденный, безликий человек, который не знает ни своего приговора, ни даже того, что он приговорен. Его просто привели к месту предполагаемой казни, где он вынужден ждать сам не зная чего.

Офицер занят тем, что растолковывает иностранному гостю механизм машины казни. Описанию этой дьявольской машины посвящена большая часть рассказа. Атмосфера царит угнетающая и давящая. Офицер (человек старой закалки) гордится, как “хитро” они придумали казнить “преступников” в их исправительной колонии. Это жестоко и мучительно, осужденный умирает примерно через 12 часов. Но зато перед смертью преступникам дана возможность раскаяться. Злая ирония в этом абсурдном морализаторстве и в уверенности офицера, что он все делает правильно.

Писатель привлекает внимание к бездушности и беспощадности судебной системы. Смотри, читатель, на страшную машину, изобретенную человеком для себе подобных.

Но это только один пласт. Развязка в некотором роде переворачивает все с ног на голову. Хотя в рассказе ничему не удивляешься и конец кажется даже логичным.

Офицер - фигура отталкивающая, его преданность старому коменданту (который ввел машину в оборот) комична и опасна одновременно. Как комично и опасно противостояние старого, уходящего и нового мира. Новый комендант не приветствует старые обычаи. Офицер знает об этом, но хватается за соломинку… Он готов на все, только бы не расставаться с привычным для него миром.

В финале повисает вопрос: Что же дальше? Как будут теперь жить жители колонии?

Рассказ оставляет ощущение безнадежности. Путешественник мог бы вмешаться, но подумав, он отказывается от действий. Его роль только наблюдать.

Офицер в конце не испытывает никакого просветления. Его жертва так же бессмысленна, как и все остальное.

Но самое печальное даже не это. Есть в колонии люди, которые ждут возвращения старого коменданта.

Независимо от того где мы рождены, на нас влияет культура того общества в котором мы живем и этого никак не изменить. Таким образом преступления в одном обществе могут быть вполне нормальными явлениями в другом и когда человек попадает из одного в другое, он может быть шокирован происходящим, как главный герой данного короткого произведения.

Рассказ цепляет за живое, сразу вспоминается история и проводятся автоматически параллели с реальным миром. Часто люди считали жестокость нормой, даже в советское время когда казнили соседей люди считали, что это нормально, что они заслужили, а так ли это никто не разбирался, ну и способы были тоже не всегда нормальными. Это я уже молчу о более давнем прошлом, в средневековье вообще такие изощренные пытки были, что вообще не понятно как здравомыслящие люди (наверное таких не было) могли к ним прибегать.
В общем, несмотря на весь ужас в рассказе, он меня не сильно зацепил, возможно не хватило объема для эффекта.

В такой чужой монастырь лучше не лезть
Замечательное драматическое произведение. Не смотря на какой-то глюк, который мне не позволяет поставить ему оценку, для меня это высший балл. Немного не актуальное. Как говорится, гуманизм "западного мира" нынче весь полинял, Путешественника сегодня трудно считать носителем его цивилизации. Скорее, это просто человек разумный. Сколько было случаев в мировой истории, когда одних жестоких тиранов скидывали другие, еще более кровожадные. И сегодня их хватает. К сожалению, даже в Африку ехать не надо, все рядом, по соседству. Невольно или умышленно, об этом автор умалчивает, Путешественник прибыл на этот остров, но его слово должно было послужить как повод для такого переворота. Точнее, переворот уже был совершен. Но все познается в сравнении, новый комендант вовсе не гуманист, словом "цивилизация" он прикрывает расправу над соратниками предшественника. Был бы Кафка более искушен в политике, его Путешественник увез бы чудо-машину с собой, в цивилизацию для успешного использования в таких вот порабощенных местах. Однако, Путешественник Кафки не такой, он не надзиратель за вассалами. Увидев, что никакая цивилизация не отобьет привычку даже на этом маленьком островке бороться за власть всеми доступными способами, он предпочел быстренько слинять. Офицер вызывает уважение, не позволил влезть в свой монастырь.
ПЫСЫ А глюк уже исправили, за что спасибо)

Какая страшная и актуальная вещь! Небольшой рассказ, но пробирает до костей, до нервической дрожи... Жуткие фантазии знаменитого австрийца о судопроизводстве, бесчеловечности и адской машине, казнящей осужденных без малейшего права на защиту, оправдание и даже предварительное знание своего приговора. Самое неприятное, что надпись на могиле старого коменданта, который изобрел любовно эту машину и пропагандировал ее - «Здесь покоится старый комендант. Его последователи, не имеющие сейчас имен, выкопали ему эту могилу и положили на нее камень. Существует пророчество, согласно которому комендант по истечении определенного количества лет воскреснет и поведет из этого дома своих приверженцев на новый захват поселения в свои руки. Веруйте и ждите!» вызывает стойкое дежавю, и даже хуже - это наша реальность. Старый комендант вечно жив и его адская машина перемалывает и перемалывает человеческие существа, а путешественник садится в лодку и уплывает...

Судопроизводство одной из колоний породило машину-убийцу, механизм действия которой ужасает и вместе с тем завораживает. Главное, что все в пределах морали, ведь это исполнение долга перед страной. Звучит, как нечто разоблачающее, но Кафка не просто открывает перед людьми их жестокость, глупость и леность мысли, но и ловко играет с нашими чувствами, переворачивая с ног на голову привычную для нас систему герой-антигерой. Такой поворот сюжета заставляет прибегнуть к более глубокому осмыслению жизни и мира вообще. Именно за это я и люблю Кафку.

Еще один из его волшебных приемов — это при наполненном диалогами произведении создавать атмосферу немоты, будто говорят в вакууме, что возвращает нас к мысли о людской «глухоте».

Что ни тронь у Кафки — всё болит, всё со снятой кожей.
Самое страшное для меня в Кафке началось однажды, когда ВНЕЗАПНО стало ясно: вывернутость его миров, мрак, безумие и боль — всё ни черта, ни разу не абсурдно, а вот оно, здесь, рядом, всегда.

И, в общем-то, я не против снова быть в том времени, когда «Замок» был бредом шизофреника.

В исправительной же колонии как по канону — маленький тихий звездец. Казнь как обыденность и после удивительная горечь офицера от этой обыденности — эх, а в былые времена ооо!
Как всегда, как всегда, много пустой, страшной суеты, не суеты даже, а вот это, очень знакомое, когда получить справку справок надо о том, что ушей у тебя не шесть, иначе сгорит дом.

Быть справедливым! Хороший приговор.
И тоска по прошлому хороша, отвратительна и хороша, мелкость интрижек в отдельно взятом заведении, решающаяся человеческой жизнью, мясом человеческим — ох, как хорошо-то.

Тщетно бытие.

В школе я читала Кафку и мне совсем не понравилось. Думала, что никогда не вернусь к этому автору. Но всё же теперь мне кажется, что я могу найти в его творчестве то, что будет мне по душе.

Этот рассказ — жуткий. И наверное именно поэтому он мне понравился. Описания машины пыток — это нечто завораживающее своей ужасностью.

Рассказ повествует о учёном-путешественнике, которого пригласили присутствовать во время наказания провинившегося мужчины. Оно должно исполниться с помощью машины, которая пытает, но не даёт возможности скончаться сразу.

Никаких названий стран, никаких городов. Жутко от того, что когда-то это было нормой, и многие даже сейчас не хотят отказываться от такого "правосудия". Ужасно. Но ужасно интересно.

Рассказ "В исправительной колонии" стал моей второй встречей с автором после удачного знакомства с "Превращением". И эта встреча прошла не менее успешно, чем первая.

Для меня это произведение не только о вопросах справедливости судебных процессов над человеком, но еще и о бесконечной вере человека в систему (или любое другое явление). В рассказе Кафки заходит речь о машине, совершающей негуманные и жестокие пытки-казни подсудимых, описание этой машины и ее действий жуткое. У подсудимых же нет права быть оправданными, нет права защищаться, потому что это может породить множество суждений и представлений, которые могут привести к безнаказанности преступления.

Страшную и бесчеловечную систему правосудия мы воспринимаем через призму героя-иностранца, который является простым рядовым наблюдателем. Постепенно происходит наше отождествление с ним, ибо он такой же чужак там, как и мы, читающие. В процессе прочтения мы становимся небезучастны к происходящему все более и более, не принимая такой механизм судоустройства.

Вера. При чем здесь вера?! К концу рассказа Кафка смещает приоритеты с системы на человека, находящегося внутри нее. Безоговорочное служение этой системе, вера в ее истинность и справедливость приводят к тому, что система безжалостно пожирает даже самого преданного ей человека.

Однозначно, для меня в "В исправительной колонии" поднимается очень важный вопрос - вопрос веры. Отсюда и собственные размышления, как выстроить с ней взаимоотношения. И одновременно становится страшно от осознания того, что она всегда может обратиться против тебя.