
Подборка игры "Новая Рулетка": "Современное эпическое фэнтези"
main_croupier
- 65 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
А вот здесь я немного не догнала, но рассказы - вообще не совсем мой жанр, слишком уж краткие и емкие. Я не очень люблю такие плотные тексты, в которых каждую фразу надо разматывать на составляющие смыслов, которые зачастую хранятся в нюансах порядка слов, выборе эпитетов или иногда даже наборе звуков (аллитерация, привет).
Здесь у Сапковского мир, в котором случилось что-то жуткое для меня - здесь мир замученных котиков. И где-то по ту сторону сидит и ждет оркестр "музыкантов". Ожидают они чего? Правильно, мести за тех самых котиков, ибо играют они ноктюрны и симфонии кошачьих стонов. И чем ближе судный час, тем чаще они пробиваются в эту реальность - то девочка, лежащая в психиатрическом отделении, расцарапает лицо медсестре, то пацан, возвращающийся со школы, нападет на прохожих.
Как по мне слишком жесткий рассказ, ибо даже если я, спокойно относящаяся к сценам насилия над животными , тут поморщилась.

Страшный и кровавый рассказ о том, как победило не добро. Хотя... Ну как не добро. Тут же идея рассказа как раз в том, чтобы показать, как это могло бы быть, если бы людям прилетало в ответ на их зверства по отношению к животным, Будь то жестокие подростки, мучившие на пустыре кота, или ученая, проводящая опыты на кошке.
Представьте, что где-то есть обратная сторона, нечто типа параллельного мира, где живёт нечто по прозвищу Бородавочник, которому незнакомы такие понятия как жалость или сострадание к людям. Он кровожаден и жесток. Он зло? Нет, он - справедливость. Такая вот, с топором. Та, что приходит, когда не доходит по-хорошему. Приходит на крики мучаемых животных, как на зов о возмездии, прорывая незримую завесу между мирами, которую охраняют... животные. Музыканты, что давно бы ушли в Бремен, к остальным, но держит их тут особая работа - не дать порваться завесе. Но они не всегда справляются. Когда чаша становится переполненной Бородавочника уже не сдержать. Кому может быть дело до кошки? А вот так не хотите?
У Сапковского получилось очень доходчиво показать, каково быть на месте слабых, что не могут ничего противопоставить силе и бесчувственности. Это что-то на тему эзотерической теории о том, что Земля живая, что Мироздание - не просто слово, а некий эгрегор планеты, который не только впитывает, но и отдаёт. Вопрос - что. Вот "терпение", назовем это так, по-людски, заканчивается и случается взрыв - возмездие, справедливость. Ответочка. Хорошо получилось. Сильно. Мрачно. Кроваво.
И да, в заключении хочу обратить внимание на то, что в книге есть сцены с животными. Очень плохие сцены. Для тех, кто не выносит жестокое обращение с животными, рассказ брать в руки не рекомендую.

Есть Зло, есть Добро, есть Реальный Мир, тот, который наш, есть Ирреальный, нам чуждый и непонятный. Я думаю, это рассказ об угрозе миру человеческому от самих себя же. Человек творит зло - не суть важно, губит ли он кошку, крадет кошелек, насилует ребенка, избивает старушку, разворачивает войну. Это только степень боли и ответственности разная. А в целом, с точки зрения мироздания, это все Зло. ( не знаю, откуда знаю, просто так думаю). Так вот... на Зло будет другое Зло, насилие порождает насилие. Не буди лиха, пока оно тихо. Твори добро! И Завеса не откроется. О, ее, конечно, охраняют Музыканты, наши добрые самаритяне, Дон Кихоты человеческого мира. Но их сил не хватит. Только их сил никогда не хватит. Мы все должны стать добрее, все. Иначе, придет то, чего боишься больше всего. Даже если эта мысль утопична, надо все же пытаться. Наверно, возможно, в этих попытках и кроется смысл нашей жизни.
В общем, это далеко не просто какой-то там безумный трэшак о том, как злобные детки мучили кошек.

Внезапно она превратилась в зверька, тут, на этой темной, залитой кровью и дерьмом улице, среди асфальта, бетона, стекла, машин и электричества, среди тысяч творений цивилизации, из которых ни одно не имело в ту секунду ни малейшего значения. Внезапно она стала бобром, удавливаемым упругой проволокой силков, лисой, чью лапу крушат стальные челюсти капкана, котиком, которого добивают драгой по голове, косулей, подстреленной из обреза, катающейся в конвульсиях отравленной крысой. Она была всеми, кого заставляли испытывать страх, и боль, и уверенность, что через миг они станут ничем, ибо ничто — суть холодные, залитые кровью, смрадные останки.

Местные жители не любили кошек. Учитывая, что тех созданий, которых они любили и которых держали в своих каменных гнездах, у них было в обычае время от времени зверски истязать, определение «не любили» в отношении кошек обретало соответствующее мрачное звучание. Случалось, кошки размышляли, в чем кроется причина этого состояния. Взгляды разнились – большинство кошек полагало, что виной всему те мелкие, на первый взгляд незначительные мелочи, что медленно, но верно приканчивали людей и вели их к помешательству: острые смертоносные иголки асбеста – их люди носили в своих легких, убийственная радиация, исходящая от бетонных стен их домов, губительный кислый воздух, неизменно висящий над городом. Что ж удивительного, говорили кошки, если кто-то, балансирующий на краю гибели, отравленный, разъедаемый ядами и болезнями, ненавидит витальность, ловкость и силу? Если кто-то, издерганный, не знающий покоя, яростью и бешенством реагирует на теплый, пушистый, мурлычущий покой других? Нет, не было в этом ничего, чему следовало удивляться.

Иза опустила голову на подтянутые к груди колени и затряслась в плаче.
Мужчина молчал. Он думал о том, как беспомощны женщины, как сильно управляют ими их бабские эмоции, мешая работать, мешая наслаждаться жизнью. О том, какое огромное несчастье — эта феминизация целых предприятий, абсолютно неподходящих для женщин. С Изой, думал он, и правда творится неладное. Он беспокоился. С минуту. А через минуту верх взяло более важное беспокойство — что сказать жене, когда он вернется от Изы домой. В этом месяце он израсходовал уже все подходящие объяснения.


















Другие издания

