Жиголо и Жиголетта

– Найдется для меня хороший столик, Пако? – спросила Ева Баррет.
– Самый лучший. – Его глаза, красивые, черные аргентинские глаза, выражали восхищение обильными стареющими прелестями миссис Баррет. Это тоже полагалось по должности. – Вы уже видели Стеллу?
– Конечно. Три раза. Никогда в жизни не видела ничего страшнее.
– Сэнди вот приходит каждый день.
– Я хочу присутствовать при трагической развязке. Рано или поздно она неизбежно разобьется насмерть, и мне было бы жаль проморгать это событие.
Пако рассмеялся.
– У нее такой успех, мы думаем продержать ее еще месяц. Все, что мне нужно, – это чтоб она не убилась до конца августа. А дальше уж ее дело.
...
– Я люблю сидеть у самого резервуара, чтобы можно было разглядеть ее лицо, – сказал Сэнди.
– А что, она хорошенькая? – спросила графиня.
– Не в том дело. Главное – это выражение ее глаз. Ей каждый раз бывает до смерти страшно.
– Не верю, – сказал биржевой маклер, которого все величали «полковник Гудхарт», хотя откуда у него воинское звание, оставалось тайной. – Уверяю вас, все это не более как фокус, то есть на самом деле здесь риска ни на грош.
– Да что вы! Она ныряет с такой высоты, и воды так мало, надо вывернуться с молниеносной быстротой, как только она коснется воды. А не успеет – неизбежно ударится головой о дно и сломает шею.
– Вот именно, старина, – сказал полковник. – Фокус. Тут и спорить нечего.
– Ну, если здесь нет риска, тогда и вообще смотреть не на что, – заявила Ева Баррет. – Продолжается все какую-то минуту. И если на самом деле она не рискует жизнью, то это – величайшее надувательство наших дней. Что же получается: мы приходим сюда по стольку раз, а тут все, оказывается, сплошной обман?