Сон

Очень странный Тургенев. Словно бы и не Тургенев, знаете ли. Я несколько раз проверяла, не ошиблась ли файлом: ну разве мог Тургенев такое написать? Тургенев – это же «Отцы и дети», «Муму», барские усадьбы всякие, нежные барышни, любовные истории, нигилисты и прочие социальные штуки. Тут же скорее Гоголь (Тургенев им, что ли, вдохновлялся?), причем ранний Гоголь, времен «Вия», полетов Вакулы и остальной нашей нечисти. Я бы даже грешила на Мэри Шелли и других писателей-мистиков. Но (опять!) Тургенев?

Положительный герой Ивана Сергеевича, юноша приличный, хорошего воспитания, живет со своей уже больной матерью. Отец юноши умер несколько лет назад, с ним герой не имел крепких отношений, с матерью же у него отношения еще более странные – она то очень его любит, то он ей отвратителен без причины и она гонит его от себя. Возможно, юноше не хватает отцовского участия. Оттого же (может быть?) ему часто снится один и тот же сон: как он идет к своему отцу в незнакомый дом, а его отцом оказывается другой человек, которого он ни разу в жизни не видел.

И однажды он случайно встречает человека из своего сна, своего таинственного ночного «отца». Это настолько его ошеломляет, что он открывается своей матери. Та же наконец раскрывает ему правду: что его биологическим отцом является ее, матери, насильник, только вот он давно умер. Может, главному герою все показалось? Но он верит, что его биологический отец не погиб, как говорит мать, и решает отыскать его (конечно, сомнительное решение, но кто мы такие, чтобы судить тургеневских героев?).

Тургенев не умел писать плохо – даже в непривычном жанре. Оттого «Сон» хорош – стилем, описаниями, даже историей. Разве что с саспенсом у Ивана Сергеевича не получилось, он замечательно справлялся с социальными и любовными темами, но нагнетать напряжение – увы. К тому же истории сильно не хватает объема. Тургенев начал раскручивать одержимость героя личностью его настоящего отца, но потом от психоанализа резко ушел в мистику (ну мистический же рассказ, читатель, не увлекайся разбором персонажей!). У меня нет претензий к классическим «мистическим» приемам, Тургенев понимал их, но, позволь он себе больше психологии, рассказ бы получился не только страшнее, но и глубже – отличной основой для анализа у специалиста. История действительно клонится к анализу Фрейда – с этими болезненными отношениями с матерью (любовь-отвержение), с подсознательной заменой образа отца, с зависимостью от родителей... и правда любопытно, какое сексуально-психологическое отклонение нашли бы у героя Тургенева классики психоанализа?

Рассказ стоит прочитать тем, кто считает Тургенева писателем ограниченным – в темах и изобразительных средствах. Тургенев (приятная новость!) умел и пробовал разное. И, честно говоря, я бы заменила этим рассказом злосчастную «Муму» в школьной программе. «Сон» я бы скорее поняла в школе и уж точно после него не начала бы бояться такого классного Ивана Сергеевича.

Если бы вы вдруг узнали шокирующую тайну о том, что среди гениев мировой литературы… скрывался один странный писатель, который… вовсе не был человеком, а был — Демоном, обыкновенным демоном, раненым, воспитанным с детства - людьми.
Вы бы на кого подумали? На Лермонтова? Эдгара По? На хромающего Байрона? На Булгакова? Достоевского?
А что… если таким писателем был — наш гениальный романтик, Тургенев?
Данный рассказ Тургенева, в некоторой мере является прозаическим и таинственным апокрифом поэмы Лермонтова — Демон.

Мы как-то проглядели в Тургеневе, его исконный и естественный демонизм, который, быть может, более глубок, чем у Лермонтова.
Просто Лермонтов отдавался ему искренне, как ребёнок, игре со зверёнком раненым, или — снам, а Тургенев словно бы стыдился своего демонизма, как стыдился бы своего смуглого крыла среди людей, пряча его под плащ.
Но порой, это смуглое крыло-лунатик, словно бы помимо воли Тургенева, как бы бродило-бредило во сне в его рассказах, смущая современников: как так! Такой умный писатель, образованный, и пишет о такой фантастической чепухе!
Замечали, в наше время некоторые люди так же относятся.. к романам о любви?

А что есть более фантастическое и мистическое, нежели — любовь?
Если честно, меня сильно печалит, когда я вижу удивление читателей: как?? Тургенев писал мистические рассказы?? Он был мистиком??
Быть может для многих будет открытием, что Набоков, был гораздо боле тонким мистиком, чем Гоголь?
И что Платонов был… нет, не мистиком. Просто его тексты живут в 5 измерениях, в сверхчувственном, а это и есть мистицизм. Наверно поэтому читать Платонова с подходами трёхмерного мира — преступно и глупо.

Если бы люди узнали, что когда два сердца влюблённых сливаются, то где-то в глубинах вселенной, вспыхивает звезда — Сверхновой, или пространство в бездне грядущего, как бы цветёт новой таинственной жизнью, блаженно натягивая светом, расстояние между грядущим и настоящим… и что в ссоре влюблённых или в их расставании, где-то на планете грядущего, умирают множество ангелов, которых словно бы насилует нечто-то тёмное и лживое, то что бы мы подумали о любви и фантастике?
Такое ощущение, что мы в нравственном смысле, живём в пору неандертальцев: мы верим лишь в то, что видим и чего касаемся.

А если бы мы в момент ссоры с любимым, или расставания с ним, вдруг на себе ощутили, как стигматы, раны грядущего и раны таинственных ангелов на далёкой планете, которая всегда рядом с нами, просто мы её не замечаем?
Только представьте: вы ссоритесь с любимым человеком. Молчите за утренним чаем, и вдруг.. вы вскрикиваете, потому что по руке любимого, поднявшего чашечку чая к губам — течёт кровь: просто вены сами собой открылись, как цветы в ночи.
Или вы сказали что-то резкое и жестокое любимой, на эмоциях, и тут же, на её лице и груди, проступили ужасные раны, словно на неё напал незримый зверь.
Неужели человеку не хватает фантазии и чуткости воображения, чтобы понять, что человека можно изнасиловать и убить - даже не касаясь его?

И после этого.. ваш любимый, —  словно беременеет. От вас? Или от того тёмного и демонического, что в вас словно бы вселилось в этот миг ссоры, словно вы на миг покинули Землю и ссорились где-то на другой, мрачной планете, где мы сбросили с себя маску человеческого и стали тем.. кто давно тайно жил в нас, кто всегда тайно живёт в нас, одинаково отрицая и распиная — бога, красоту, человека, любовь.
И разве так важно, что забеременеть может.. мужчина? Или женщина, не важно.
Порой жестокие и тёмные слова, проникают в нас так глубоко, как не может проникнуть в женщину — мужчина, во время секса, как пуля не проникает в тело человека, как душа при зачатии не проникает в глубины плоти.

Вы не замечали, что порой, в ночной постели, свернувшись трагическим калачиком, поджав колени к груди, как космонавт в момент взлёта ракеты, наш силуэт, с письмом от любимого, которое мы прижимаем к себе, похож на вечный силуэт… матери и ребёнка? Или отца.. и ребёнка.
Это так странно.. влюблённые расстались, а мужчина оказался — беременным. На свет появился странный ребёнок, с удивительными глазами, чуточку разного цвета, смугленький: весь в маму..
Этот ребёнок — неземная нежность моей тоски по тебе.. о мой смуглый ангел.

В письме к другу, Тургенев говорил, что в данном рассказе, он хотел коснуться не скандальной темы, как это часто бывает у французских писателей, а… решить некую физиологическую загадку, с которой он знаком, в некоторой степени, по собственному опыту.
Не знаю, что за опыт такой был у Тургенева, но если учесть.. что в рассказе, речь идёт — о мрачном изнасиловании женщины, спавшей в постели и от ужаса потерявшей сознание и которую изнасиловали… в «обмороке», почти — изнасиловали её сон, то становится чуточку страшно, особенно если учесть, что эта женщина была замужем и потом родила сына. От насильника. Муж об этом ничего не знал. Но между матерью и сыном, образовались ооочень странные отношения, почти дуэльные отношения любви-ненависти.

Неожиданный сюжет для Тургенева? Что хотел сказать Тургенев этой странной обмолвкой о «физиологической тайне», которая имела место в его судьбе?
Разумеется, Тургенев никого не насиловал. Тут речь о другом, а каком-то душевном искривлении нравственного пространства памяти о чём-то.
Есть два пути понимания этой тайны. И на обоих путях, можно свернуть себе шею.
Первый путь, это история с отцом Тургенева. Он не любил свою жену и вышел за неё, по расчёту.
Является ли брак по расчёту — латентным изнасилованием? В некоторой мере, да.

Генрих Фюссли - Ночной кошмар

Отец Тургенева часто изменял жене и она порой просыпалась с криком по ночам, от жутких кошмаров: ей снилось, что рядом нет её мужа и он ей с кем-то изменяет.
Кошмары, как дикие, жуткие зверята, жили в одинокой постели матери Тургенева и ласкались к её груди.
Чувствовал ли Тургенев, в связи с этим, что он не желанный ребёнок, что его отец — не совсем его отец?
Быть может ему снились странные сны.. что его отец — это лес, или чудесный дуб в лесу, у которого любила сидеть матушка. А может быть его отец — обыкновенный дождь? Матушка Тургенева любила дождь.
Вторая тропинка понимания, это уже судьба самого Тургенева.

Тут у Тургенева свой Дон-жуанский список… демонический, точнее.
Про милую служаночку в доме матери, которая от него забеременела, знают все. Родилась Пелагея, которую потом воспитывала.. платоническая любовница Тургенева — Виардо.
Но мало кто знает о другом грехе Тургенева. Однажды, он влюбился в доме своей кузины, в очаровательную и стройную горничную. Влюбился так сильно.. что решил по мужски, выкупить её и жениться на ней. Романтика!
Та заломила приличную сумму: около 700 рублей.

Тургенев стал жить с ней. Писал своему другу: какая скука! Даже безнравственность (читай — разврат), не спасает от скуки!
Девушка скоро наскучила Тургеневу: любовь отцвела, как сирень.
Он пристроил её какому-то купцу и был таков. Но… у девушки родился очаровательный мальчик.
И вот это уже, интересно в отношении рассказа.

Рассказ ещё интересен тем, что он является как бы демоническим двойником другого рассказа Тургенева, написанного незадолго до смерти: его гениальный рассказ —  Иван Тургенев - Песнь торжествующей любви
В том рассказе, как сон, снова повторяется Тот самый сюжет Тургенева, а точнее — некая затаённая боль Тургенева.
Но в «Песни» он решает её совершенно иначе: он в нём делает то, что не удалось Лермонтову и Серебряному веку, во главе с Блоком: он венчает демонизм и христианство, сливая их в нечто звёздное и таинственное.
В рассказе же — Сон, Тургенев описывает чистый и тёмный Демонизм, почти без света.

По сути, это экзистенциальный и мрачнейший апокриф евангельской легенды о непорочном зачатии Марии.
Этого апокрифа, первого в русской литературе, коснулось наше Солнце русской поэзии, — Пушкин, в богоборческой поэме своей безбожной юности — Гавриилиада: некий крылатый Демон, наведывается к Марии и.. овладевает ею в темноте, но та думает, что это был ангел.
В этом есть древнейшие легенды, возникшие ещё в первые века Христианства, о сыне Божьем, как о сыне — Люцифера.
Чисто художественно, это очень интересная и трагичная легенда, особенно если учесть, что Люцифер — был ярчайшей Звездой на небе бога и любимейшим ангелом Бога, до падения.

Даже в этой легенде угадывается некая мрачная рифма Сына бога и Звезды Вифлеемской: утренней звезды: Венеры, Люцифера: словно звезда путеводная и Сын (сон), это одно существо.
Уже потом, Серебряный век подхватит эстафетную палочку английского романтизма, где Байрон и Перси Шелли развивали (и косвенно, Лермонтов) тему о том, что Люцифер, это не банальный и ужасный дьявол, каким его любит представлять толпа (ещё вопрос, чей образ больше изнасиловала и обезобразила толпа: бога, или дьявола.. создав их по своему образу и подобию, словно бы мстя за что-то), а почти благородный и оболганный мученик, а-ля прикованный Прометей.

В своей «Песне», Тургенев, в лучших традициях Перси Шелли, возвращает Свет этому демоническому образу, в лице человека, влюблённого в женщину, вышедшую замуж за его друга: влюблённый — музыкант, вернувшийся из таинственной Индии: он и жена его друга — лунатики, встречающиеся во сне, и она, фактически, как Мария, зачинает не от Слова, но от Музыки.
В рассказе «Сон», Тургенев словно бы говорит всё как есть: он описывает уже не романтический образ Люцифера, а мерзкого дьявола, того самого, кто распинает Любовь и красоту и глумится на человеком, жизнью.

Или это не дьявол.. а некая тёмная и сокровенная природа человека? Быть может.. бОльшая природа человека? И чтобы человек не сошёл с ума от этой истины, что бОльшая его часть — это ад и мерзость, он, как ребёнок, персонифицировал этот свой тёмный порыв и естество — назвав его, дьяволом?
К слову, это тоже древний апокриф: мол, человек, человеческое — вовсе не что-то хорошее и светлое (пусть так думает Горький: человек, это звучит — страшно!!!, а вовсе не гордо! Вот душа, любовь, это звучит гордо и чудесно.

Но какое, чёрт побери, отношение, человек и человеческое, имеют к Душе и Любви? Тут какая то древнейшая ошибка и ложь, века увечащая людей, быть может филологическая ошибка: не можем же мы называть друг друга — духами или любовью, тем, что не видим? Какая глупость.. жить в мире слов, а не чувств!!), а — некий ребёнок, родившийся от насилия: что-то тёмное и мерзкое, когда-то изнасиловало звёздную душу и появился Человек, в котором борется с тех пор, две природы, два начала: Света и тьмы.

В гениальной поэме Перси Шелли — Мимоза (Чувствительное растение), Перси Биши Шелли - Мимоза хоть и косвенно, есть этот мотив женщины (Евы) и таинственного ребёнка, рождённого от Демона-искусителя.
Но ребёнок там умирает и становится — растением, ранимым и говорящим: красотой.
Так же интересно сближение между рассказами Тургенева — «Сон» и «Песнь..» и деталях: в рассказе — Сон, у демонического человека, изнасиловавшего девушку во сне (звучит двусмысленно, но тем верней), был таинственный слуга — смуглый арап.

В рассказе «Песнь..», у влюблённого в замужнюю женщину, был слуга — малаец, с отрезанным языком.
В одной из рецензий на «Сон», одна девушка, моя бывшая… подруга, пишет довольно пошло о том, что Тургенев, конечно, мастер, но в плане «саспенса», ему следовало бы подучиться.
Ну что тут можно сказать? Это ужасно, когда к искусству подходят с мерками обывателя и потребителя, требуя по детски, чтобы было весело, жутненько и вкусненько. Словно красота и боль текста — это еда, жратва, которую нужно просто вкусно приготовить для утробы души.

Так и к Евангелию можно подойти: нет там саспенса! Вот бы.. переписать, с саспенсом! Ух!
И многие ведь переписывают. В одиночку и не только. И как говорят про книги: а мы так видим текст! Так и про веру: а нам так хочется верить! Мы верим в своего бога! Мы не с этой.. мрачной религией и толпой.
И выходит всё по Тургеневу: насилуют и веру и Бога, зарождая в своей душе, не чувство Прекрасного и чувство Бога, а нечто демоническое и пошлое.
Разумеется, не всегда так выходит: одинокие лунатические блуждание в вере и в любви, искусстве, порой идут неземными тропками, мимо «туристических маршрутов». Правда, мой смуглый ангел?

Я уже писал, что очарование мистических рассказов Тургенева не в их откровенности, а в их нежном смущении, словно бы Тургенев смущается своих исполинских смуглых крыльев.
Если это перевести на язык любви… конечно, по своему прелестны милые инфернальницы, откровенные в сексе и флирте, но и женщинам и мужчинам (не всем, наверное), нравятся некое слияние робких и смелых душ: коснулся руки девушки в кафе… и она так мило зарделась, опустила взгляд и каштановые волосы за её ушком, с грацией смуглого крыла, сорвавшегося со скалы, озарённой луной, коснулись её лица, как бы приобняв его: фактически, строчка Лермонтова, когда демон, душу младую в объятиях нёс..
Или это был ангел в стихе? Не важно..

Итак, мальчик живёт с мамой на берегу моря. Готический пейзаж. И моря и таинственного дома и прекрасной мамы, в чёрном платье: уже многие годы так ходит, после смерти мужа.
У мальчика нет друзей, его друг — сон. И — мама. Мне даже кажется, он их иногда путает.
Мальчику снится один и тот же сон: таинственная улица сна. На такой улице мог стать человеком, стих Блока: ночь, улица, фонарь, аптека..
Мальчик во сне идёт по этой долгой, как сон и жизнь, улице и входит в мрачный дом. У окна, мальчик видит своего отца. Умершего. Но это словно бы иной отец — «ночной» (словно есть два Христа — ночной и дневной, если верно помню, в юности, я что-то подобное читал у немецких мистиков 16 века). Он смуглый и с жутким шрамом на лице.

И ещё важная деталь: отец уходит куда-то в туманы снов, и лишь слышится словно медвежье бурчание.
Этот звериный мотив повторится в рассказе не раз, подчёркивая инфернальную и звериную природу Отца.
Но интересно, наверно, подметить тут онегинскую нотку: тот самый Медведь из сна Тани, который гнался за ней.
Это удивительно… Танин медведь, догнал нашу героиню, тоже, в каком то смысле, Таню (она другому отдана...), и.. изнасиловал — Таню.
Но если у Пушкина всё почти очевидно: Таня замужем за нелюбимым, и во многом — насилует себя, даже чисто по-женски насилует, стремясь вырвать из своего сердца, память и любовь об Онегине: чаще всего, такие «стрелы» вырываются вместе с сердцем.

То в рассказе, совсем иной мотив: девушка замужем за любимым, а не за «медведем». Молодожёны отправились в свадебное путешествие, и там девушка блистали на балах.. улыбалась миру и сердцу своему.
И там же на балу она заметила этого Беса, который мрачно и сладострастно смотрел на неё.
До меня только сейчас дошло: фактически, девушка была изнасилована в свой медовый месяц: сюжет, скорее для Тарантино.
И вот тут интересный и таинственный образ: её мужа отвлекли и выманили из дома, играть в карты (что то же символично: ты женат на красавице, в твоих руках —  все сокровища этого мира, и быть может — Того. Какого рожна.. ты бросил встревоженную и захворавшую жену, дома, в постели, одну, и попёрся в незнакомый кабак, ночью, играть в карты.. с мужиками, или.. с бесами?).

Так что вина мужа, тут очевидна. И она вполне символична: насилие Нас, происходит тогда, когда любимый нас бросает в одиночестве и наша душа — зябнет).
Но меня привлёк другой образ. Девушка проснулась среди ночи. Мужа нет рядом. Сумерки лунные. Словно бы кто-то скребётся и шепчет. Шёпоты и тени, словно бы менялись местами.
Она присматривается к стене и.. вскрикивает: сквозь стену проходит мужская фигура и крадётся к ней.
Мистика? Или тайная дверь? Но разве это не мистика, что женщина поселилась в доме Дьявола, как лунатик придя к нему в Логово?

Это — тотальный ад, и не только женский ад, хотя и женский, да — ты, в своём доме, оставленная любимым, и ты совершенно беззащитна и даже стены не могут тебя защитить: какой тут к чёрту саспенс? Пускай подростки смотрят фильмы про прелестных вампиров. Тургенев описал чистый и неразбавленный ад, без прикрас и фентифлюшек.
Вам ни что не напомнил этот образ? Да, вы правы: это фотографический негатив образа… Христа! Когда Христос воскрес, он проходил сквозь стены.
Таким образом, Тургенев описывает не столько мистическое и демоническое существо из ужастиков, но — Антихриста.
И мать неспроста, то безумно окунается в любовь к сыну, как.. в омут, с головой, то — чуждается его, замечая тёмную природу сына и черты насильника.

Как догадывается читатель, сын, которому идёт уже 18-й год, однажды встречает на улице своего «ночного» отца. И
этот отец узнаёт от мальчика про его мать и.. снова навещает её.
Остаётся тайной: изнасиловал ли он её и на этот раз? Если — да, то тут уже как бы спиритуализм двойного изнасилования, в котором, пусть и косвенно.. участвовал — сын!
Слава богу, милый Тургенев ничего не говорит об этом, и читатель.. должен сам рвать своё сердце, догадками и уравновешивать психику и расшатавшиеся нервы, после рассказа — бутылочкой вина, закуривая даже сигаретку, хотя и бросил курить.

Спасибо, Тургенев! Не даром ты мой любимый писатель. Я однажды после твоих рассказов.. перейду на героин. Шучу. Его я уже пробовал не так давно и не понравилось. Но тогда это было не после тебя, после другого Тургенева — моего смуглого ангела. После её ночного письма.
Но героин не так торкает, как милый носик и глаза московского ангела: к ним привыкаешь навсегда и они снятся тебе снова и снова..

Но сам образ у Тургенева, конечно, безумен и экзистенциален.. в своей мощи: фактически, девушку насилует — тень Христа.
Мы видим изумительный апокриф лермонтовского Демона. Но… в мрачном монастыре, живёт не одна Тамара, а с сыном, и к ним наведывается — Демон. Отец. Насильник.
А где же бог? Вот этим то и страшен рассказ, экзистенциально страшен и это просмотрели все современники Тургенева, свысока смотрящие на этот рассказ, да и современники наши, по сути, просмотрели экзистенциальное начало рассказа.
Почему экзистенциальное? Всё просто: бог в рассказе Тургенева, словно бы умер. Быть может муж девушки, который оставил её наедине с дьяволом, который её изнасиловал, и был — богом?

В этом смысле любопытно, что в рассказе, читатель встречает всего одно имя — Пётр (хранитель ключей в церкви и символ церкви). Это слуга человека, у которого снимал дом Дьявол-Отец.
К нему однажды пришёл в дом (выследил!) мальчик и стал выспрашивать о нём. Но хозяин — спал. А Отец уехал в Америку (тут бы Задорнов улыбнулся).
Этот неведомый Хозяин, у которого снимал квартиру Дьявол — столяр.
Знакомый образ? Это профессия Христа. Фактически, Дьявол снимал комнату у Бога. Но Бог — спит.
Словно бог спит — Века, отдыхая в затянувшийся и бесконечный седьмой день, а пока он спит — мир насилуется Дьяволом.
Пока в нас спит любовь — мы насилуем мир и себя!
Я искренне не понимаю, почему этот метафизический мотив просмотрели все литературоведы и современники Тургенева.

Девушка — это душа, которую преступно оставили наедине с жизнью. И жизнь — изнасиловала девушку.
Помните слова Курта Кобейна? — Никто не умрёт девственником — жизнь всех поимеет.
В рассказе Тургенева, в мире умер бог и по нему душа носит вечный траур. В мире правит — дьявол и сны, которые насилуют.. душу мальчика (ну, это могут разглядеть лишь лунатики чтения).
Вся надежда на мальчика, в ком борется, по заветам Достоевского — Дьявол и Бог.
Кто этот мальчик? Любовь? Кто любил, для того ответ очевиден..

Толстой и его современники, чурались таких рассказов Тургенева, смотрели на них свысока..  а между тем, Тургенев, в  своём Сне, поднялся почти на вершину Мистерии Байрона — Каин, Тургенев поднялся на экзистенциальные высоты Сартра и Платонова, опередив своё время.
Это Сон — обо всех нас, о наших тайных изнасилованиях. Мы ведь любим.. в сумерках души, насиловать себя?
Или чувство своё, сердце, прошлое?
Это ведь и о Толстом, которого всю жизнь насиловало нечто Тёмное и демоническое в его светлой душе. Не случайно Горький однажды заметил, что Толстой, по сути — атеист. Демоническое в нём, победило, как это ни странно. Вырываясь наружу и насилуя и жизнь Толстого и судьбу его жены.

Быть может Толстой, покидая ночью Ясную поляну, уносил с собой из дома — своего демона, спасая этим свою жену и близких?
Насиловал себя и Маяковский. Нечто демоническое в нём, насиловало..
Как гениально заметила Цветаева: восемь лет, Маяковский убивал в себе поэта. На девятый год, поэт не выдержал, встал и убил Маяковского.
А сознаемся ли мы себе, после рассказа Тургенева.. как именно и чем именно — мы насилуем себя? Свою жизнь? Свою любовь?
Или наша жизнь.. лишь сон? Может.. нас кто-то насилует, пока мы спим?
Потому нам и страшно проснуться и мы предпочитаем — спать.

Несмотря на то, что «такой» И. Тургенев плохо известен массовому читателю (в школьную программу не включена мистика автора), он был! Обусловлено это тем, что И. Тургенев достаточно серьезно и длительно интересовался странными и загадочными явлениями и результатом стал целый ряд мистических произведений, рассказ «Сон» из их числа.

Произведение хоть и небольшое по объему, в нем подняты достаточно серьезные вопросы: насилие над женщиной, его цена и последствия (важнейшая из проблем всех времен, которая продолжает, увы, быть актуальной); взаимоотношение родителей и детей (одна из любимых тем автора); взаимоотношение сознания и подсознания и влияние последнего на поступки человека и его жизнь в целом. В основе сюжета лежит такой спорный вопрос как «генетическая память»; и все это превращено в интересное и динамичное произведение, написанное талантливо и блестяще. Поэтому призыв, в первую очередь к молодежи: читаем не только Тургенева-реалиста, но и мистика, поверьте это того стоит!

Так же хотелось бы сказать огромное спасибо издателям и составителям сборника      И. Тургенев  Таинственные повести и рассказы (данный рассказ в него включен)