Вий

Повесть из серии "Долго запрягаем, быстро мчим". Довольно продолжительная завязка сюжета, хотя предсказуемая. Принимая во внимание тот факт, что сборник "Миргород" является своеобразным продолжением "Вечеров на хуторе", сложно удивиться наличию многочисленных описаний природы. Да и сам интерес к украинскому народу и фольклору корнями уходит в детство Гоголя. И все описывается с такой живостью и вниманием, что начинает казаться, будто ты и сам вырос в тех краях и знаешь, каков менталитет народа, столь близкого Гоголю.

Впрочем, и нервишки пощекотать Гоголь смог, чему я рада, ибо поначалу была удивлена тому факту, что "Вию" придают огромное значение. Всё ждала этой фразы. Да, той самой: "Поднимите мне веки!". В целом, осталась довольна.

Что страшнее всего в "Вие"?

Ровный и мелкий бег ведьмы, которую оседлал бурсак.

Что важнее всего в "Вие"?

Мир, не противоречащий себе самому ни в чем.

Церковь, наполненная нечистью, чем не напомнит бурсу, где толпа бурсаков - и ест бог знает что, и ходит в лохмотьях, и устраивает побоища, когда нечем заняться. А летом бурсаки разбредаются туда, где можно жить сытно, не платя денег, по дороге примыкая к вертепам, распевая под окнами селян, ночуя в поле или напрашиваясь на ночлег.

Разгульная и страшная жизнь сотника - с пушками у усадьбы, с чудовищной жестокости казаками, молчаливыми и немногословными, ходящими бесшумно - не противоречит ни в чем жизни его дочери, панночки, ведьмы.

...

Мастер описаний еды, изобилия, роскоши - также мастер и описаний ужасного.

Странная логика таланта, но до горечи верная, как нерушимое правило.

Гоголь - мастер описания потустороннего - посреди цветущего мира, жаждущего еды, сна, выпивки, резвости и любви - вполне плотской.

Участь Хомы Брута ни в ком удивления не вызывает - как и застрявшая в дверях и окнах церкви нечисть.

Да и храм этот, с застывшими в нем чудовищами, не стали ни сжигать, ни разбирать - а просто оставили зарасти лесом - скрыться с глаз, но остаться.

...

И если бы не было сперва рассказано, что за люди бурсаки, да как живет в том мире народ, был бы "Вий" скучной историей, хоть и страшной.

Когда же мир стал осязаем и плотен, как печь, тут-то и придет ужас -

оттого, что Хома Брут наутро - простояв ночь напротив ожившего трупа - ест и дремлет на лавке;

оттого, что все в усадьбе знают, что панночка - ведьма;

оттого, что старый казак догонит - все он видит и знает заранее, как именно захочет скрыться беглец;

оттого, что все видят его поседевшую за ночь голову - но все равно, когда солнце сядет, поведут его снова читать молитвы над ведьмой.

...

"Вий" Николая Васильевича Гоголя - бессомненный шедевр, который каждый раз - в разные периоды жизни - прочитывается по-разному: от страшной истории - до огромной шумящей повести о мироздании, сокрытом и явном.

Тем, впрочем, и отличаются талантливые произведения - неисчерпаемостью заложенных.в них смыслов.

Отходя от школьной программы, я снова взялась за открытие классиков литературы для себя и на этот раз на реабилитацию попал Н. В. Гоголь.
ПРизнаться, к Вию я всегда была настроена скептически, но вспоминая, до чего этот скептицизм меня однажды довёл, я взялась за книгу и была приятно удивлена. Не буду пересказывать сюжет, скорее всего, вы и без меня его прекрасно знаете, и сразу перейду к тому, что меня, собственно, зацепило. А зацепить было чему.
В таком маленьком по объёму произведении, по обыкновению, оказалось много пищи для размышления, но покорило меня не это, а злой смех автора над Хомой и людьми. Он в своей книге показывает сильное различие между тем как Хому видят другие и какой он на самом деле. Вокруг его видят как минимум небезнадёжным, решительным и разбирающемся в своём деле (не зря же панночка попросила, чтобы именно он три дня отпевал её), а на самом деле герой оказался трусливым, алочным и изворотливым как уж.
Мало того, автор ещё напрямую высмеивает его действия и за одно других персонажей, вставляя советы вроде "перекреститься и плюнуть на ведьмин хвост", что звучит как насмешка над героем, а персонажам, говорящим подобные вещи, приписывается как минимум глупость и желание лезть не в своё дело, что является ещё одним поводом посмеяться над героями повести.

... перечитывать некогда понравившиеся произведения. Одним из таких ярко запомнившихся разочарований стала для меня "Eнеiда" Котляревського, которую я помнила еще из школьных уроков украинской литературы. Как я хотела ее перечитать, и какой мукой стало это чтение. После этой травмы я вряд ли когда-либо дотянусь до Кайдашевой семьи. C "Вием" никаких таких особенных воспоминаний связано не было, но Гоголя я люблю (хотя...), поэтому собиралась насладиться одним из первых хорроров, любимым автором, атмосферой, языком и тп. Мне не понравилось ничего, кроме языка. Сочный суржик нет-нет и заставлял улыбнуться. А в остальном не страшно, не очень связно, не очень интересно. Хома в лапы ведьмы попал ни за что, умер от страха, при том что мог просто смыться и не выполнять поручения, нечисть тоже в итоге промахнулась со временем - все умерли.

Простите, уважаемый Николай Васильевич!

"Эта пять", дамы и господа! Читала сие творение 15 лет назад - мурашки бежали по коже. Перечитала его вновь - все равно жуть берет. Как ни крути, это произведение можно смело назвать шедевром классической мистики. Пусть сюжет и является народным фольклором по сути своей, господин Гоголь очень умело и колоритно донес его до современников и оставил неизгладимый след в будущем.
Кстати сказать, в школьные годы я как-то не обратила внимание на манеру изложения (да и кто в 10 лет на такое смотрит). Однако же повесть написана на отменном таком суржике, если можно так выразиться. Мне, как украинке по происхождению, и то местами было сложно понять значения тех или иных слов. В этом произведении отчетливо проглядывают родные корни автора. Даже не представляю, как "Вий" можно перевести на какой-нибудь другой язык! Ведь тогда повесть потеряет половину смысла, шарма и привлекательности. Но, в любом случае, ее можно и даже нужно читать. =)

И, казалось бы, куда уж тут до современных ужастиков? Детский лепет, а не ужасы, но в том-то и мастерство автора, что во время чтения холодок по телу все же пробегает… С головой погружаешься в ужас героя и чуть приоткрываешь завесу славянской мифологии.
Мораль проста – не усомнился бы в своей вере, не испугался, и все закончилось бы совсем иначе. Можно теперь и карманы червонцами набить и люльку с наслаждением покуривать. Хотя, быть может три ночи у гроба панночки – это было только первое испытание? Кто же знает, что там на самом деле приготовили все эти бесы…

Эту повесть я слышал еще в детстве, лет в 8-9. Помню, читали ее по радио, субботним утром. Сказать, что она произвела на меня сильное впечатление – значит, ничего не сказать. Она напугала меня настолько, что, кажется, еще пару недель я боялся заглянуть в темный угол комнаты.

Прочитать я ее сам отважился только уже учась в 5 классе. И до сих пор считаю одной из самых страшных мистических повестей Гоголя, наравне со «Страшной местью».

В чем же секрет этой повести? Думается мне, в том, что автор взял архетипический сказочный сюжет и, убрав традиционный «хэппи-энд», оживил историю правдоподобными персонажами, вставными повествованиями, историческими деталями. Все это и сделало «Вия» потрясающе правдоподобной и жуткой книгой.

Самое любопытное, что, несмотря на общую трагичность сюжета, повесть содержит немало комических эпизодов, которые удались автору не хуже, чем страшные. Чего стоит только неудавшийся побег Хомы Брута – я хохотал до слез, когда его окликнул над ручьем «догнавший» его козак! А описание нравов бурсы, полное настоящей гоголевской иронии? А путь козаков и Хомы к сотнику? Да, это все тот же живой мир сказочной Украины, что и в «Вечерах…» Пожалуй, «Вий» и «Тарас Бульба» - это последние повести Гоголя, не тронутые мрачным абсурдом и бытовой скукой современности, романтические в полном смысле.

Дальше... (спойлеры!)

Что еще делает «Вия» такой страшной повестью? Гоголь мастерски умеет нагнетать атмосферу – явления нечистой силы с каждым разом все страшнее, если первая встреча Хомы с ведьмой выглядит сверхъестественным, но все, же не слишком страшным событием, то первая же ночь над гробом – это уже настоящий ужас. Ведьма все страшнее, она то ходит, то летает, и, в конце концов, вызывает чудовищ; но во вторую ночь чудовища не успевают явиться, царапаясь в окна и двери церкви; и читатель уже уверен, что уж в третью ночь они точно доберутся до Хомы. Подробного описания чудовищ нет, но уже отрывочные картины их сверхъестественного безобразия, сюрреалистического, иномирного, дают представление о том, как они выглядели: более подробные сведения убавили бы таинственности. Сам же Вий и узнаваем, мифологичен, и в то же время совершенно враждебен человеческой реальности – в его внешности соединились и живое, и мертвое, и что-то механическое. Отдельно вспоминается железное лицо – для Гоголя, по моим наблюдениям, железо вообще является чем-то пугающим, видимо ассоциирующимся с орудиями пыток. Ср.:

Именно это железное лицо и железный палец, вместе с длинными, до земли, веками и свисающими с рук и ног клочьями земли (вызывающими ассоциации с корнями деревьев) складываются в образ страшного, подземного существа, явившегося из мира мертвых, враждебного человеку, мира разрушения и разложения.

Все же, в отличие от «Страшной мести», «Вий» не может похвастаться сложной философией – мораль произведения лежит на поверхности – Хому убили не бесы, а его собственный страх. Хватило бы ему веры и силы воли – и получилось бы, как и должно было получиться в народной сказке. Иногда напрашивается мысль - а не справедливо ли он был наказан – ведь убил все же человека, пусть и ведьму. Хотя, не убил бы он ее – кто знает, что было бы с ним самим, немало народу успела панночка отправить на тот свет.

Да и к чему тут сложная философия – главное здесь – сверхъестественный, мифологический ужас перед чудовищами загробного мира, «темной» частью славянского пантеона, о которой осталось так мало легенд, перемешанных с христианскими апокрифами и позднейшими суевериями. Напоминание людям, что рядом нами может существовать иная, страшная сила, и иногда ее интересы могут пересекаться с человеческими. В свое время именно эта повесть вызвала у меня интерес к славянской мифологии и фольклору.

Итог: одна из лучших повестей Н. В. Гоголя, и, безусловно, одна из самых страшных и «меметичных», оставившая заметный след в истории российской фантастики.

Рецензия написана 13.05.2011.