Архипелаг ГУЛАГ

Александр Солженицын

Цитаты

Аноним13 июля 2017 г.
А психология урки очень проста, очень доступна к усвоению:
1. Хочу жить и наслаждаться, на остальных на.....!
2. Прав тот, кто сильней.
3. Тебя не <дол>бут - не подмахивай! (т. е. пока бьют не тебя, не заступайся за тех, кого бьют. Жди своей очереди.)
Бить покорных врагов по одиночке! - что-то очень знакомый закон. Так делал Гитлер. Так делал Сталин.
2
151
Аноним13 июля 2017 г.
Чехов говорит, что если арестант - не философ, которому при всех обстоятельствах одинаково хорошо (или скажем так: который может уйти в себя), то не хотеть бежать он не может и не должен!
Не должен не хотеть! - вот императив вольной души. Правда, туземцы Архипелага далеко не таковы, они смирней намного.
2
87
Аноним13 июля 2017 г.
Менять судьбу!
Отстоять себя в этом диком мире - невозможно. Бастовать - самоубийственно. Голодать - бесполезно. А умереть - всегда успеем.
Что ж остается арестанту? Вырваться! Пойти менять судьбу! (Еще - "зеленым прокурором" называют зэки побег. Это - единственный популярный среди них прокурор. Как и другие прокуроры, он много дел оставляет в прежнем положении, и даже еще более тяжелом, но иногда освобождает и вчистую. Он есть - зеленый лес, он есть - кусты и трава-мурава.
2
98
Аноним12 июля 2017 г.
Если по лицу соседа твоего на нарах с недоумением расползлись головные черные вши - это верный признак смерти. Фи, какой натурализм. Зачем еще об этом рассказывать? И вообще, говорят теперь нам те, что сами не страдали, кто казнил или умывал руки, или делал невинный вид: зачем это всё вспоминать? Зачем бередить старые раны? (ИХ раны!! ) На это ответил еще Лев Толстой Бирюкову: \"Как зачем поминать? Если у меня была лихая болезнь, и я излечился и стал чистым от нее, я всегда с радостью буду поминать. Я не буду поминать только тогда, когда я болею всё так же и еще хуже, и мне хочется обмануть себя. Если мы вспомним старое и прямо взглянем ему в лицо, тогда и наше новое теперешнее насилие откроется.\"
Читать далее
2
108
Аноним12 июля 2017 г.
В этой книге нет ни вымышленных лиц, ни
вымышленных событий. Люди и места названы
их собственными именами. Если названы инициалами,
то по соображениям личным. Если не
названы вовсе, то лишь потому, что память
людская не сохранила имён, — а всё было именно так.
Эту книгу непосильно было бы создать одному человеку. Кроме всего, что я вынес с Архипелага — шкурой своей, памятью, ухом и глазом, материал для этой книги дали мне в рассказах, воспоминаниях и письмах -
[перечень 227 имён]
Я не выражаю им здесь личной признательности: это наш общий дружный памятник всем замученным и убитым.
Читать далее
2
151
Аноним10 января 2017 г.
Напрасной тратой времени были бы поиски абсолютных улик (улики все относительны), несомненных свидетелей (они могут и разноречить). Доказательства же виновности относительные, приблизительные, следователь может найти и без улик и без свидетелей, не выходя из кабинета, «опираясь не только на свой ум, но и на своё партийное чутьё, свои нравственные силы» (то есть на преимущества выспавшегося, сытого и неизбиваемого человека) «и на свой характер» (то есть волю к жестокости).
2
74
Аноним10 января 2017 г.
Такая простая здесь связь: раз надо обвинить во что бы то ни стало — значит, неизбежны угрозы, насилия и пытки, и чем фантастичнее обвинение, тем жесточе должно быть следствие, чтобы вынудить признание.
2
78
Аноним10 января 2017 г.
Как люди передают друг другу эпидемическую заразу, о том не зная, — рукопожатием, дыханием, передачей вещи, — так рукопожатием, дыханием, встречей на улице они передавали друг другу заразу неминуемого ареста.
2
75
Аноним3 ноября 2016 г.
Предательство как форма существования. При многолетнем постоянном страхе за себя и свою семью человек становится данником страха, подчинённым его. И оказывается наименее опасной формой существования — постоянное предательство.
Самое мягкое, зато и самое распространённое предательство— это ничего прямо худого не делать, но: не заметить гибнущего рядом, не помочь ему, отвернуться, сжаться. Вот арестовали соседа, товарища по работе и даже твоего близкого друга. Ты молчишь, ты делаешь вид, что и не заметил (ты никак не можешь потерять свою сегодняшнюю работу!). Вот на общем собрании объявляется, что исчезнувший вчера— заклятый враг народа. И ты, вместе с ним двадцать лет сгорбленный над одним и тем же столом, теперь своим благородным молчанием (а то и осуждающей речью) должен показать, как ты чужд его преступлений (ты для своей дорогой семьи, для близких своих должен принести эту жертву! какое ты имеешь право не думать о них?). Но остались у арестованного — жена, мать, дети, может быть, помочь хоть им? Нет–нет, опасно: ведь это — жена врага, и мать врага, и дети врага (а твоим–то надо получить ещё долгое образование)!
(А.И. Солженицын "Архипелаг ГУЛАГ", часть 4, глава 3)
Читать далее
2
1,3K