Рецензия на книгу

• 

  Аноним24 февраля 2018 г.

  Поскольку читать аннотацию книги ДО того, как браться за нее, - по-прежнему не для нас, я была удивлена, обнаружив посреди первого рассказа, что это все же рассказ, еще и автобиография. Впервые увидев эту книгу в Библио-Глобусе еще в прошлом году и бегло прочитав пару страничек, я была свято уверена, что это нечто вроде "Учителя Дымова" (не сюжетом, а общим настроением и канвой повествования). И первый рассказ еще правда напоминает его, а затем начинаются литературно-исторические очерки.
  "Пальто с хлястиком" я бы не стала рекомендовать ни для знакомства с автором, ни для обязательного прочтения. Не потому, что книга плоха, наоборот, просто она - из разряда тех, которые должны попасть в настроение, притом в настроение меланхолично-рефлексивное. Прервать бесконечный повседневный бег и расслабиться, позволив своим мыслям бродить по временной панораме Швейцарии, истории любви-нелюбви двух юных, горящих революционными идеями сердец и т.д. Я прекрасно понимаю тех, кому "Пальто с хлястиком" не понравилось и показалось слабым, скучным (и еще много аналогичных эпитетов), но мне, нежно любящей "Письмовник", оно пришлось как раз по душе.
  Больше всего очаровал очерк "Вильгельм Телль как зеркало русских революций", который (внезапно!) не столько о том, что Вильгельм Телль - зеркало русских революций, а об исторической памяти, памятниках в целом и их восприятии и своеобразном швейцарском менталитете с их своеобразным пониманием "свободы". С историей Швейцарии, особенно в XIX веке (а именно этот период занимает Шишкина больше всего) я знакома поверхностно, поэтому выступала в качестве пассивного читателя, с широко раскрытыми глазами внимающего автору.
  Второй из наиболее сильно понравившихся мне очерков, "Кампанила святого Марка" - это уже что-то гораздо ближе и понятнее, благо главными действующими лицами здесь выступают известный врач и социалист Брупбахер и Лидия Кочеткова, а бытовую трагедию их отношений - параллельно трагедиям рубежа XIX и XX века - Шишкин прописывает с документальной объективностью и в то же время неуловимой ноткой сопереживания и печали.

  5

  989