Рецензия на книгу

• 

  Аноним21 февраля 2018 г.

  Цветаева очень говнилась на Мандельштама за "Шум времени" - мол, мебель у него более живая, чем настоящие человеческие люди. А Мандельштам страшно ругал Заболоцкого, примерно за то же самое. Читая "Шум времени", странно вспоминать об этих нападках на Заболоцкого, потому что вещный мир этих очерков гораздо ближе к миру "Столбцов", чем к мандельштамовской собственно поэзии, где вся материя аполлонически сияет и сродни причастию. В "Шуме времени" вещи щерятся изнанкой, пугают или отталкивают своей чужиной - они не столько враждебны, сколько недружелюбны (есть разница) и в ответ на исторические тормошенья стараются поглубже пустить корни в прошлое, зажить мимо людей. Девятнадцатый век Мандельштама по-домашнему неуютный, как тяжёлая комната с бархатом и сундуками, и снующими за дверью малознакомыми родственниками, как когда в детстве отправляют ночевать в чужую квартиру; хотя, как и во всяком недообжитом доме, есть здесь и свои милые уголки. Другое дело Армения и Крым: там Мандельштам улавливает в воздухе веянье любимого Средиземноморья и воспаряет духом, мир распахивает для него все свои форточки и плещется в небе белыми полотенцами.

  В сборнике есть ещё и критика и эссеистика, но что-то я её пока не осиливаю, поэтому дочитаю потом.

  11

  1,5K