Рецензия на книгу

• 

  Аноним20 января 2018 г.

  Есть у меня друг, чуть захандрит - сразу в Перу. Однажды 7 лет там в себя приходил, женился на дочери шамана, привёз к нам, доказывает ей, что земля круглая, а она его к духам приобщает.

  Я это к чему. Пожалуй, дитя новых технологий даже не способно оценить масштаб того бедствия, что мы отградились от потустороннего во имя сиюминутного.

  Чтобы читать такие книги, надобно понимать: это не мир фэнтези, где, чем абсурднее, тем больше шансов на экранизацию. Здесь нет места альтернативной истории, сослагательным наклонениям, гиперболам и градациям. Мир Альенде существует, пусть как изнаночная сторона бытия, пусть как затаившийся миф, но он реален. Как до поры до времени не приходилось скрываться домовым, притворяться двуногими русалкам, доказывать свое существование ведьмам и лесовикам. Мы сами изгнали их за границу сознания, куда теперь вход только по пропускам. Да что там мавкам, теперь даже Бог может пересекать грань лишь по праздникам и в чёрные дни, когда пограничные столбы подрубает топор правды.

  Пожалуй, основное отличие стран Латинской Америки - обыденность магии, что влияет на повседневную жизнь, социальное устройство и политическую нестабильность. Именно синкретизм религии, где каждого Бога и божка зовут в гости, и всем найдётся место в личном иконостасе, вынуждает жителей Латинской Америки, жить, перекинув ногу через забор бытия. Они беззастенчиво здороваются со смертью и жмут руку болезням.
  Роман - лабиринт "Дом духов" - где история страны вплетена в историю семьи (да-да!не наоборот), где духи мирно уживаются с душами, а одна семья переживает личные революции как отзвук нового времени, Командором шагающего по стране, максимально реалистичен и правдив, что шокирует любого уважающего себя реалиста, прагматика, атеиста и прочих уверенных в том, что мир можно запихнуть в карту (желательно, африканскую), разделив по ломтям и отрубив все ненужное.

  Семья Труэбе живёт посреди чудес, как художник посреди холстов. Если взять точку пересечения тривиально года и инфернального, то стоит рассуждать о женщинах с зелёными волосами, даже предвидения, отрубленных головах, фортепьяно, играющих с закрытыми крышками, танцующих стульях, общении с полчищем духов и прочих привелегиях чуда.

  Если говорить о пути от консерватизма к либеральным ценностям, от патриархального мирка к уступчивому равноправию, то следует обратить внимание не на художественные спецэффекты, но на систему персонажей.
  

  • Мужской мир, которому дан шанс на отпущения грехов.

    Труэбе - альфа-самец, уверенный в себе мужлан, что не прочь взять силой девчушку, у которой только начались месячные, способен ударить женщину, ревнует жену к собственной сестре, не признает в дочери человека. В качестве оправдания своим поступкам он приводит экономическую стабильность своего хозяйства, талант управителя, решительность в политических делах.

    Но каждый поступок камешком по воде вызывает волны, вибрации, порой тревожные всплески. Плодом насилия становится ненавидящий, опасный, Непризнанный сын, попытка помыкать женой приводит к одиночеству, небрежность в отношениях с дочерью приводит к опасности потерять семью.

    Причинно-следственные связи правят бал в этом романе.

    Стоит только узнать, сможет ли мужчина вырасти в человека.

    2. Мир женщин-духовидиц. Здесь, без комментариев. Каждая женщина в романе - портал в мир инферно. Каждой не нужно знаний, ибо есть знание. Тело - то немногое, чем она способна поделиться, чтобы поймать душу, надо быть умелым охотником.

    И, наконец, история одной страны. Этот роман можно читать как иллюстрацию любой революции, как портрет любого политика, как помысел любого гражданина.

  
  

  
  Одним росчерком пера военные изменили мировую историю, убрали отдельные эпизоды, неуместную идеологию и неугодных режиму лиц. Переделали карты, готовы были север переместить на юг, где находилась благословенная страна, и, мимоходом, окрасили берлинской лазурью обширные берега территориальных вод вплоть до границ Азии и Африки, овладев, в книгах по географии, далекими землями и безнаказанно обозначив границы, чем напугали братские народы. Те потеряли терпение, закричали об этом в Организации Объединенных Наций и стали угрожать, что двинут танки и пошлют истребители. Цензура, которая взялась на первых порах исключительно за средства массовой информации, очень скоро простерла свои руки к школьным учебникам, песням, сюжетам кинокартин и частным разговорам. Появились запрещенные военным указом слова, как, например, слово «товарищ» и другие, которые не произносили из осторожности, несмотря на то, что никакой приказ не изымал их из словарей, такие как «свобода», «справедливость» и «профсоюзы»
  

  Роман, дивным узором выведенный, на тонкой ткани мира, скрывающей посмертную маску.

  22

  395