Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 июля 2017 г.

  Кто объяснит, откуда у иных людей берётся устремление ткнуться носом в собственную вавку и старательно её расковыривать, при этом то ли страдая от боли, то ли той болью наслаждаясь, и совать расколупанные кроваво-гнойные язвы окружающим под нос, приговаривая «Вот посмотрите внимательно, какая беда у меня приключилась». А потом или упиваться сочувствием, или, если сочувствие не произошло, уползать в тёмную норку, где снова теребить ту любимую болячку и страдать вдвойне, теперь ещё и от чёрствости ближних и жестокости окружающего мира. А ведь кто-то любит читать о таких интересных людях, усиленно ковыряющих ранки, но этот «кто-то» не я.

  Меня главный герой раздражал. Можете даже в меня чем тяжёлым кинуть, но книгу оцениваю как очередные страдашки «нитакова как все», только теперь за авторством классика японской литературы. Не знаю, правда, насколько книга автобиографична и стоит ли заодно не любить Мисиму как человека, но я знакомством с ним разочарован. Возникшие книжные ассоциации от «Исповеди маски» ведут к «Доктору Живаго»: и там, и там война, рушится привычный мир, нечто новое и покаместь непонятное приходит ему на смену, гибнут люди, распадаются семьи, и где-то на периферии перестройки мира топчется слабый и неуверенный человечек, периодически целуя в маковку свой коханый эгоизм. Отличие в основном в том, что герой Мисимы подсвечен изнутри нежно-голубым цветом.

  Для 1949 года публикация книги о гомосексуализме стала ох каким смелым шагом. Особенно такая откровенная, почти на уровне душевного и телесного эксбиционизма. Мисима, стремясь продемонстрировать свою нетаковость, практически вывернулся наизнанку, но ощущение от его литературного стриптиза неприятное. Кстати, о стриптизе: представьте, что приходите вы на эротишное шоу, а там вместо подтянутой кошечки отирает пилон траченая молью гражданка, которую в такт музыке одобрительно хлопают по бокам собственные жировые складки. Прочувствовали всю горечь своего разочарования? Вот примерно с таким чувством я и листала странички, ведь вместо действительно интересного человека, живущего интересной жизнью, мне предлагают скучный интровертированный суррогат. Даже внутренняя жизнь героя не интересная, она извращённая. И гомосексуализм тут ни при чём, настораживает безудержное фантазирование о том, как Кими пытает, расчленяет и убивает прекрасных юношей. Уж простите, но это симптом, нечто подобное прокручивал в своей больной голове маньяк Сергей Головкин. А потом воплощал. У Кими до воплощения дело не дошло, но он упивается воображаемой болью и кровью, грезит о смерти, в том числе и собственной, забрызгивая слюной вожделения окрестности, и тут, словно по заказу, — война. Иди добровольцем на фронт, юный самурай, там же масса возможностей умереть героически красиво, ты ведь так мечтал об этом... но стоп, кто это там, сверкая пятками в авангарде, чешет в бомбоубежище, как только та самая смерть, принявшая вид американского бомбардировщика, становится ужасающе реальной?..
  Н-да. Так вот в чём дело: боль и смерть прекрасны и удивительны только тогда, когда они не относятся к герою, когда страдает кто-то другой. Приятственно читать-мечтать о чужих кровь-кишках, а принять муки самому чёт ссыкотно.

  Трус. Трус и эгоист. Льются абзацы восторженного текста, посвящённые волосатым подмышкам, чужим и собственным, а трагедия родной страны удостаивается одного предложения. Ещё одним предложением герой оповещает возможных интересующихся о смерти близкого человека. Этакий почти путинский лаконизм в духе знаменитого «Она утонула» (с). На фоне многословных рефлексий такое пренебрежение к окружающим, которым не удалось затронуть эротические струны в душе Кими, почти возмутительно. Люди, родные и не очень, лишь жалкие статисты в его театре одного актёра, раз за разом проигрывающего в своей голове кровавые пьесы. И как актёру обойтись без маски?

  Каждый из нас играет в жизни какую-то роль: роль «порядочного человека», «хорошего сына», «роковой женщины». Неограниченный простор для ношения масок даёт интернет, тут какие только звери не водятся — и «интеллектуалы», и «острословы», и «светские персоны». И вроде бы проблем никаких и нет, как говорится, носи на здоровье. Проблемы появляется только тогда, когда в «маскарад» оказываются втянуты, причём помимо своей воли, другие люди. Так, милая, симпатичная девушка Соноко должна помочь нашему герою отыграть роль «настоящего мужика», и она, бедолага, послушно старается, привлечённая манящим светом великого «замужа». Мне жалко таких девушек, обычно юных и наивных, — а другие и не поведутся, — которых цинично используют парни-геи, пыжась изобразить из себя «нормальных». Бедолага Соноко силится понять, что вообще происходит в их какбэ отношениях, но не может, и не сыграть ей в жизни Кими королевишну, потому что её удел — стоять с подносом, на котором покоится так называемая гетеросексуальность, и бормотать «Кушать подано». Хотя как знать, что там ещё нагородит наш герой с женщинами, потому что книга прерывается внезапно, словно Мисима располовинил рукопись и вторую часть по примеру старшего товарища Гоголя спалил в печке.

  Книга о подлеце, эгоисте и трусе, но язык её пожалуй что хорош. Мисима наблюдательный человек, чуткий к деталям, умеющий передать как эмоциональное, внутреннее состояние человека, так и сиюминутное настроение окружающего мира. Что морской пейзаж, что заснеженный город одинаково противопоставлены крохотной фигурке бесконечно одинокого мальчика, которому нравится боль. Чужая.

  30

  815