Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 июля 2017 г.

  Прочитав эту книгу я удивилась ее малой популярности. Более того, до этого я даже не знала имени автора. Вот, например, Рей Брэдбери у всех на слуху, и это понятно, вещи у него совершенно замечательные, напряженные, драматичные, заставляющие затаить дыхание. Правда есть у него и произведения, написанные в другом стиле, скажем, "Вино из одуванчиков". Оно тоже имеет огромную популярность. К сожалению, мне не удалось разделить взгляд большинства и проникнуться этой книгой, и лирическим настроем автора, его прощанием с детством. В этом плане, если бы мне написали, что эта книга Фаллады напоминает "Вино из одуванчиков", я бы, конечно, не ожидала для себя большого удовольствия от чтения. Но ведь для большинства это был бы отличный и правильно настраивающий их комплимент книге. Ибо Фаллада написал как раз подобное произведение.

  Изумляет, что ему удалось создать ее настолько светлой и оптимистичной, и это ему, жившему в Германии, в стране, столкнувшейся с горечью поражения и тяжелейшими условиями мира после Первой Мировой, пережившей становление фашистского режима. Написать ее в 42 году, в тяжелые военные годы, в конце своей непростой, хотя и совсем не героической жизни. Неудивительно, что ему захотелось вспомнить свое детство, вернуть кусочек теплоты, принести в текущие серые будни лучик яркого солнца, детского ожидания счастья. Удивительно то, что всю свою жизнь смог представить в теплых тонах. Он нарисовал нам сказочный замок счастливой бюргерской жизни, он спрятал все серьезные размолвки, ссоры, обиды. Случавшиеся неприятности, за которые его наказывали, травмы, он описывал в потрясающе юмористическом стиле. Хотя родители его уже давно должны были поседеть, имея в доме эти тридцать три несчастья, от чрезмерной опеки его спасло наличие других братьев и сестер.

  Он сумел заинтересовать меня, читателя, своей жизнью, чужим для меня детством в далекое исчезнувшее время, когда нет уже этих социальных слоев, когда стерлись национальные различия (это для нас немцы и есть немцы, а ведь Германия - это объединения целого ряда раздробленных княжеств, и ганноверцы могли не уважать берлинцев, обвиняя их в отсутствии вкуса и прочих недостатках. Как будто речь шла не о жителях столицы, а о последних провинциалах), когда многодетной считается уже семья с тремя детьми, а пятеро - это редкость, которую не все найдут среди своих знакомых, а некоторые еще начнут и вслух откровенно недоумевать, встретившись на улице с таким многочисленным семейством. Но по тем временам это было вполне обычное почтенное семейство, среднего достатка, но умеющее экономить, с большой родней, обязательным соблюдением семейных традиций. Вообщем, все как принято, все как у людей. И лишь одно меня приятно удивило, система воспитания, установленная отцом. В тот век, когда телесное наказание не считалось чем-то из ряда вон выходящим, а даже вполне полезным для юношества, его отец использовал совершенно иную методику. То же время, он не запускал воспитания сына и наказания всегда изобретал достаточно оригинальные, но не из разряда силовых воздействий, а давящих на морально-волевую область, что, несомненно, давало лучший результат, заставляя ребенка лучше проникнуться своей виной и недозволительностью совершенного поступка.

  Перед нами открывается широкий мир детских проказ, игр, изобретений, терзаний и тайных мечтаний. И, хотя у каждого он был свой, непохожий на жизнь этого мальчика, но все равно он напомнил нам о самом сокровенном, глубоко спрятанном в душе каждого человека. Он предложил нам взять его за руку и зайти в нарисованную картину, пробежаться по мягкой прохладной траве, зеленее которой не найти ни на одном лугу, понежится под неярким солнечным светом или попрыгать в лужах под грибным дождем, найти удовольствие в самых неожиданных вещах, в маленьком блестящем шарике, закатившемся в щель деревянного пола или найденной суковатой палке, изгиб которой вполне позволяет превратить ее в старинный пиратский пистолет. И при этом забыть о всех взрослых огорчениях, которые уже выпали на нашу долю или еще подстерегают нас в жизни. Немногие из нас могли бы так вспоминать о прошедших годах, когда они уже омрачены гибелью брата, наперсника всех детских проказ. Где за спиной осталась попытка двойного самоубийства вместе со школьным другом, которая, кстати, товарищу удалась. Но подробностей об этих неприятных воспоминаниях автор старается избегать. Не будем и мы акцентировать на них внимание, а запомним книгу как светлое пятно из безвозвратно ушедшего вчера.

  17

  182