Рецензия на книгу

• 

  bastanall17 мая 2017 г.

  Непоправимое

  У меня есть одна теория.
  Летом можно вынести любую боль. Летом легче вырваться из когтистых лап ужаса.
  Из этой теории я сделала для себя вывод: книги о войне лучше читать летом.

  Да-да, я из той многочисленной братии (сестрии), которая не любит книги о войне. Для меня это слишком больно и слишком ужасно. Книги о войне чем-то напоминают мне яблоки. Яблоки я тоже не люблю, но всё же это необычайно полезный фрукт (для меня — ценный источник железа), так что если красивое сочное яблоко не вызывает физического отвращения, то надо его съесть (даже если это чужое яблоко). Прекрасные книги нельзя игнорировать, даже если это тяжёлая книга о войне, насилии и смерти. Поэтому тяжёлые книги ждут меня до лета (или до конца весны, как сейчас, а временами — и до начала осени). Иногда дожидаются, как последний роман Драго Янчара.

  Дочитав «Этой ночью я её видел», я поняла, почему так не люблю книги о войне. Не потому что в них — война, не потому что — смерть, а потому что они полны узаконенного насилия, того насилия, которое превращается на войне в норму. Это-то и пугает. Страшно представить, чтобы жизнь однажды так повернулась, что людям вновь придётся убивать друг друга — а мне придётся в этом участвовать. Понимаете, когда война где-то там далеко, то какими бы огромными ни были человеческие потери, они не будут нас трогать, потому что не будут иметь прямого касательства до нас. Но если война придёт к нам — восприятие войны и отношение к ней тут же изменится, даже если не будет убито ни одного человека. Почему? Потому что война — это, в первую очередь, насилие над законами жизни и мироздания. Пока где-то там насилуют законы чужой жизни и чужого мироздания, люди будут спать спокойно.

  Звучит очень пристрастно и субъективно, не правда ли? Вы уже знаете — или только собираетесь узнать — что книга не об одной лишь войне, она о женщине — необыкновенной Веронике, которую любили и ненавидели, которой бредили и были одержимы многие. Она о том, как люди воспринимают друг друга и собственные поступки. О том, на что люди готовы идти, чтобы выжить, или как поступают, если рушится их уверенность в незыблемом мире. О том, что память может быть сильнее реальности. О том, что люди по большему счёту приходят в чужие жизни ненадолго, оставляя в них более-менее яркие росчерки, отчего вся жизнь становится похожа на звездопад. О том, что лишь немногие могут разделить одну судьбу на двоих. Какой бы ветреной и упрямой ни была Вероника, в конце концов, она разделила с мужем свою судьбу. Не с любовником, не с матерью, не с друзьями (если они у неё были), а именно с мужем.

  Так или иначе, книга потрясающая. Этим утром я стояла на остановке, согреваемая самоуверенным солнцем, и, несмотря на оживлённость майского утра, на обилие вокруг людей и движения, я хотела плакать. Пыталась считать проезжающие машины, но хотела только реветь от того, какой несправедливой порой бывает жизнь. К какому насилию люди могут прибегать в угоду своим интересам. Как мало мы знаем об окружающих нас людях. Знаете, жизнь невыносимо грустная штука.

  Книга «Этой ночью я её видел» интересна не только тем, какую бурю эмоций способна вызвать в одной, отдельно взятой девочке и какие мысли может породить в её бедной, не способной вообразить себе настоящие ужасы, белокурой головке. Интересна и композиция: в виде пяти историй, рассказанных людьми, которые приняли непосредственное — и непоправимое — участие в жизни Вероники. Композиция была любопытна для меня ещё и тем, что как-то раз я сама садилась писать подобный роман, изобилующий отдельно взятыми и несовпадающими взглядами. Правда, «взглядов» у меня было поболе, да и не додумалась я до того, что сотворил автор: до плавного перетекания повествования из одной истории в другую. Благодаря такому развёртыванию у нас на глазах судьбы Вероники, мы успеваем отследить все события, все моменты, все фразы, все черты и уложить их в цельный образ.

  Сложно судить о качестве перевода и сложно, что мне не понравилось, понять реалии места, в котором развёртывалась история. Но место — не главное, главное — люди, и их нам легко понять. Легко представить себя на их месте. Только это и важно.

  15

  583