Рецензия на книгу

• 

  DarkGold7 мая 2017 г.

  Марио Пьюзо "Первый дон" ("Семья")

  Понатыкавшись среди литературы о Борджиа на редкостный отстой (вон в "Дом Борджиа" Маркуса ван Хеллера едва заглянул, а до сих пор пытаюсь развидеть - как мы с моей сестрой в детстве пытались развидеть классическую литературу о пастушке и школяре, и о китайце с тутовым червяком, который превратился в канатище), решил, что кое-что из того, что не дочитал в прошлом году, можно и дочитать. И первым делом дочитал "Первого дона" - потому что там оставалось меньше всего.
  Ну, что - претензии, которые предъявлял при первом прочтении, у меня к этой книге по-прежнему остаются, и стиль Пьюзо мне по-прежнему местами кажется похожим на какой-то не цепляющий сжатый пересказ событий (не только здесь, кстати, - в знаменитом "Крёстном отце" то же самое). Время от времени у меня так и всплывала в памяти цитата из "Блистающего мира" Александра Грина - про плохие стихи, которые "вместо того, чтобы разрезать душу и вставить в неё алмаз, дёргают душу подобно тупой пиле, не разрезая её". И от исторических событий сюжет местами отходит очень сильно - и далеко не всегда это идёт ему на пользу.
  Но по итогам эта книга не так уж и плоха. И не так уж плох, и не везде пресный и скучный (как мне казалось поначалу) здешний Чезаре, и не так плохо здесь представлена семья Борджиа (зато не картонные злодеи, всё-таки, - и не одна Лукреция хорошая, и давайте возрыдаем над её горькой женской судьбинушкой и поужасаемся заодно, какая у неё, бедняжки, семья ужасная).
  Кстати, вот что Пьюзо здесь описывал нормально и цепляюще (читай: вкусно), так это подаваемую за столом еду. Ну, и временами - Лукрецию и её наряды, и природу Серебряного озера.
  То, что главными героями здесь выступают члены семейства Борджиа, а не какие-нибудь мэрисьюшные Жоан и Анна, как у Хорхе Молиста в "Хранителе секретов Борджиа", я тоже книге в плюсы записываю.
  Понравилось всё, что касалось Мигеля да Кореллы (здесь - Мигуэля Корельо). Понравились отношения Родриго с Джулией. Никколо Макиавелли.
  Но - прошлогодние претензии по-прежнему остаются, да. И ниже, собственно, в основном они.
  Многие постельные сцены в книге - не знай я, что это классик, решил бы, что первая проба пера 15-летнего подростка. "Чезаре, у которого уже стояло колом, напрыгнул на сестру"; "Хофре забрался на Санчию и запрыгал на ней, как на пони"; "Чезаре каждую ночь залезал на Катерину и долбил её"... Да, можно, конечно, грешить на перевод, но по-моему, тут дело не (только) в переводе.
  Самое ужасное - сокращённые имена. Нет, может, конечно, Пьюзо и виднее, как сокращать имена героев, но что-то больше нигде я подобных сокращений не встречал. Чезаре - Чез, Лукреция - Креция, Родриго - Риго, Ваноцца - Ви... Шарлотта д'Альбрэ, превратившаяся в Лотти, меня добила.
  Дальше - любовная линия Чезаре и Лукреции... простите, Чеза и Креции. Да, я люблю эту пару. Правда люблю. Но, во-первых, не выдерживает никакой критики то, как Родриго (простите - Риго) впервые уложил их в постель, а во-вторых - хорошо, развратные Борджиа, для них это типа нормально, но почему он тогда был против, чтобы любовная связь между ними продолжилась? Здесь-то где логика? Либо развратные Борджиа, и отец сам укладывает в постель сына и дочь и при этом на дочь возбуждается, либо он против инцеста, но тогда уже против изначально. Слово чести, даже в порнографическом комиксе было гораздо логичнее - сцену, как он укладывал их в постель, авторы комикса явно взяли у Пьюзо, но в комиксе Родриго и дальше был не против, чтобы Чезаре и Лукреция продолжали друг с другом спать.
  Кстати, Чез "великодушно" простил Крецию за то, что она провела первую брачную ночь с законным мужем. На месте Креции я бы за такие слова не просто обиделся, а кантареллы в вино подсыпал. И да, желание сложить с себя кадинальский сан сопровождалось у Чеза одновременно мыслями о Креции и о том, что он хочет жениться и открыто признать своих детей. Он что, собрался жениться на родной сестре и признать, что у них общие дети?
  "Ребёнок твой, сладенький, так уж вышло", - говорит Креция Чезу. Он её тоже называет сладенькой. И даже Перотто её так называет - хотя они любовниками так и не стали. Автор правда думал, что это словечко будет уместно смотреться в его книге?
  В то, что Джоффре (пардон, Хофре) убил Хуана (пусть и чужими руками), мне тоже не особо поверилось - гораздо больше я бы поверил, если бы это сделали Орсини, Гонсало де Кордова или граф Мирандола. Но ладно, слухи о том, что Джоффре Хуана из-за Санчи убил, всё-таки ходили. В конце концов, то, что его убил Чезаре, всё равно не доказано, так что хорошо, что не во всех версиях так. Правда, вот доказательства пьюзовского Никколо, что Чезаре - умелый воин и нанёс бы брату одну рану, а не девять... Он-то бы, может, и одну нанёс, - но кто сказал, что Хуана убили не нанятые им убийцы, которые ран нанесли как раз девять?
  Дальше. "Чез" и Катерина Сфорца. Про то, как он её "долбил" на глазах у солдат, я уже написал, - а потом чуть ли не "любовь после изнасилования" (тм), прямо такие нежные и задушевные разговоры (ну не верю я в это, после такого, как там описано, - не верю!)... и финальным аккордом - Катерина выходит на свободу, забеременев от "Чеза". Ах ты ж Боже мой.
  "Чез" - не картонный злодей, это хорошо. Но - на протяжении книги регулярно говорится, что он умный, а временами я в нём ума как-то и не вижу. В частности - "Чез", переживающий, что Мигуэля называют Душителем. Что это было? Это "Креция" могла бы ещё переживать, а он-то чего? Смотрите-ка какой святоша. Да, я понимаю, что автор хотел, чтобы "Риго" сказал, что ничего страшного в этом нет, зато Мигуэль безоговорочно предан Борджиа, - но "Чеза"-то зачем придурком-святошей выставлять? Тем более, раз сам же автор называет его умным - и раз умным он был даже в исторических версиях про картонного злодея?
  А по книге получается, что у старинушки три сына, а умной уродилась только дочка ("Креция" здесь умная, да).
  "Чез" и Асторре Манфреди. Чез очень хороший, он искренне полюбил Асторре. Как друга. Асторре его тоже полюбил - но вот беда, не как друга. А Чез у нас хоть и не гомофоб, но натурал, - поэтому по-хорошему объяснил Асторре, что уважает его чувства, но ответить на них не может. Асторре опечалился и в гордом одиночестве уехал от Чеза в Рим - где его непонятно кто (может, гомофобы?) убил. И кто же это убил Асторре, мельком подумал Чез. Эх, теперь ведь на нас с Мигуэлем будут думать. Подумал Чез об этом - и забыл. Ну а что, убийц искать, что ли?
  Да, я понял, что это Пьюзо переиначил на свой лад слух о том, что Асторре изнасиловали перед смертью. Но вот правда - то, что его убили по приказу Чезаре, не отрицал даже Сабатини, постаравшийся оправдать Чезаре во всём, в чём только получалось. И уж скорее я поверю, что насилия не было, а переспали они по взаимному согласию, - чем в то, как Чезаре объяснял Асторре, что не может ответить на его чувства.
  Чез осуждает расточительность Хофре и Санчи. Какой правильный Чез. А теперь вспомним, что по истории расточительны были абсолютно все дети Родриго и Ваноццы - и Чезаре, и Хуан, и Лукреция... вот как раз про Джоффре мне не попадалось.
  Дальше. Чез хочет Крецию. Чез всё время хочет Крецию. Чез постоянно думает о том, что он хочет Крецию. Ах, я так люблю мою Крецию, вдруг я буду во время сражений её лицо перед собой видеть! Женился - ах, моя Лотти такая милая, но я никак не могу в неё влюбиться, я хочу мою Крецию! Попал в плен - ах, если только выйду на свободу, постараюсь забыть Крецию и быть Лотти верным мужем! Временами начинаешь задумываться, когда всё время думавший о Креции Чез успевал заниматься политикой и воевать. И это только мне кажется, что попавшему в плен и утратившему всё полководцу будет немного не до того, кого он любит и кому должен быть верным мужем?
  Временами, впрочем, любовная линия Чеза и Креции была даже ничего так. И политикой и войной он временами заниматься всё же успевал - хотя как раз эти эпизоды больше всего напоминали сжатый пересказ событий.
  А бросил я книгу в прошлом году на том, как Санчу Арагонскую изнасиловали охранники Замка Святого Ангела, куда её заточили по приказу Родриго. Видите ли, они поняли, что Папа ей больше не благоволит, значит, можно насиловать, - но при этом на всякий случай вымыли и переодели её к тому моменту, как утром её должен был навестить Хофре. Хорошо, Санча сошла с ума и на насильников мужу не пожаловалась, - а если бы не сошла? Чему бы он поверил - её словам или тому, что она мытая и переодетая, а значит, будто бы никто и не насиловал? Да учитывая, как он её здесь любит, ему бы достаточно было, даже обмолвись она, что изнасиловать её только грозились. И каким бы он ни был слабаком рядом с отцом и старшим братом - что, не отыгрался бы на охранниках за любимую жену? Да за милую душу. Так бы отыгрался, что жизнь бы мёдом не показалась. И если Папа разозлился на свою невестку и бросил её в тюрьму - хорошо, сегодня он ей не благоволит, а если завтра сменит гнев на милость? А её уже изнасиловали, вот незадача. Скажите мне, пожалуйста, означенные охранники - самоубийцы?
  В общем, бедная Санча помешалась рассудком и так в тюрьме и умерла. А теперь вспомним на минутку, что по истории она из этой тюрьмы благополучно вышла и тут же свалялась с Просперо Колонной, а потом и с де Кордовой... может, всё-таки не стоило добавлять драмы туда, куда она никаким боком не клеилась и всякой логике противоречила?
  И ещё из концовки - пребывание Чезаре в Наварре и его отношения с королём Жаном описаны как-то уж слишком идеалистически.
  А Хофре при делла Ровере стал кардиналом. Тоже, конечно, к истории не имеет никакого отношения, но это ладно, пусть, - здесь он, в принципе, с самого начала кардиналом мечтал стать.
  В общем, в целом оценка нейтральная. Меняю гнев на милость и единицу на тройку. Неплохо. По итогам всё-таки неплохо. Не так плохо, как у некоторых других. Хоть и не так хорошо, как хотелось бы.

  9

  1,5K