Рецензия на книгу

• 

  likasladkovskaya13 января 2017 г.

  Антиутопия-гипербола. Не подлежит усвоению идеалистами!

  "В чёрной-чёрной комнате жили-были три совершенно одинаковых государства. В этом была их хитрость...И беда".

  
  В шахматной игре, где три королевы, а король везде (существует гипотетически, но ощущается явственно), невозможно поставить мат. Такая игра длится вечно, или пока кто-то из игроков не сойдет с ума. Излечить такого игрока можно, подарив ему собственного короля, которого он будет защищать от двух королев. Тогда своя королева не будет казаться попусту кровожадной. likasladkovskaya
  

  На месте этого романа мог бы быть великолепный, упорядоченный, стройный в своём исполнении научный трактат, свершивший прорыв в политологии, социологии, экономике и футурологии.

  Размышлений о причине войн, предсказания отличающиеся гиперреализмом, что хочется обрести близорукость ума и тугоухость души. Но Джордж Оруэлл, видимо, зная, что поколение пепси и так обладает этими защитными механизмами, пошел на прорыв. Беззастенчиво постучал ночью в двери, отошел от глазка, в ответ на любопытство спящих, отворивших двери из желания поучаствовать хоть в чем-то запоминающемся, окатил их холодной водой. И расплакался вместе с ними вместо того, чтобы, смеясь, убежать.

  Эту книгу следует продавать вместе с проверенным снотворным, ибо сон дичится читателей столь реалистичных антиутопией. мало того, что антиутопиям в отличии от их противоположностей - утопий свойственно сбываться, многие из них уже сбылись на момент написания, просто одним из побочных эффектов претворения их в жизнь является тупоумие участников эксперимента.

  Недостаток предсказания, призванного открыть глаза, "изнасиловать через уши" (Витольд Гомбрович), отвести от колес истории в том, что озвучил его циник, настолько глубоко знающий человека, что смог смягчить ему приговор, лишь предложив от всех бед наркотик забвения.

  Джордж Оруэлл, как истинный ученик Ричарда Доккинза, верует только в животную часть человека, тем самым гильйотинируя личность. Тем самым он оставляет лазейку для Любви, сам того не ведая, дарует читателю право на надежду.

  14

  73