Рецензия на книгу

• 

  Аноним10 октября 2010 г.

  "Моя поездка в Азию начинается в Японии по очень важной причине. Она начинается здесь, потому как вот уже на протяжении полутора веков Америка и Япония составляют самый крепкий и самый продолжительный из всех союзов новейшего времени. Из этого союза родилась эра мира в Тихоокеанском регионе".
  Джордж Буш младший

  
  Когда читал "Исповедь", в которой историческим фоном описана война США и Японии, постоянно вспоминались эти вот слова Буша о крепком и продолжительном полуторавековом союзе со страной, на которую США сбросили две ядерные бомбы. Но это так, к слову. Книга оставила после себя такое впечатление, будто автор вытащил из корзины все свое грязное белье и двести с лишним страниц вдумчиво и обстоятельно, тихонько повизгивая от удовольствия, тряс им перед носом читателя... Нет, дело совершенно не в том, что вытащил, и не в том, что тряс; и не важно, что там за белье - кружевные панталоны или стринги, просто... какая-то бессмысленная это книга, вот что. Я до последнего думал, что в самом финале появится нечто, озаряющее смыслом весь этот душевный эксгибиционизм, но заканчивается она так, будто Мисима вдруг подумал: "Задолбался я что-то уже писать. На сем и закончим".

  Конечно, эта книга будет интересна психологам, потому что "Исповедь" в большей степени автобиография, нежели плод фантазии. И нельзя не упомянуть, что Мисима написал ее в 24 года (зачем же отрываться от коллектива?). Но лично у меня герой «Маски» на протяжении всего романа вызывал чувство жгучего раздражения. И дело не в эротических фантазиях о белой перчатке, о пучках волос из подмышек, о святом Себастьяне, истекающем кровью, и прекрасных эфебах, которым в своем воображении герой вспарывает животы и грудные клетки - хотя во всем этом, мягко говоря, приятного мало. Дело в том, что герой этот настолько жалок, что даже жалости как таковой не вызывает, разве что чувство брезгливости. Он фантазирует на тему смерти и уверяет читателя в том, что мечтает умереть, но стоит самолету появиться в небе, первым на четвертой космической мчится в бомбоубежище. "Нет, к самоубийству эпоха явно не располагала". Ну-ну. Вся эта книга - поток непрекращающейся рефлексии, и все бы ничего, если бы это не была чисто театральная рефлексия перед читателем. В самих его действиях и размышлениях нет ни следа той ошеломляющей «искренности», с которой он исповедуется. Он носит маску перед всеми, но что изумляет гораздо больше, он не снимает ее даже когда остается наедине с собой, он лжет себе, изворачивается, смотрит на вещи, людей и события с удобной или приятной для себя позиции, но никогда - напрямую. Он самозабвенно барахтается в разветвленной паутине комфортного самообмана, и ловит от этого кайф, но преподносит весь этот душевный мазохизм с непременным налетом искреннего трагизма и драмы. Нет, книга, может, и интересна в разрезе самоанализа и исследования душевного устройства, но ее литературная ценность за пределами моего понимания.

  55

  333