Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 мая 2016 г.

  Взяла в библиотеке, решив перечитать, т.к. в студенчестве очень любила его все - и Петушки, и Вальпургиеву ночь, да даже Записки сумасшедшего воспринимались, как минимум, с интересом.
  В этот раз все оказалось сложнее. Настолько, что в итоге решилась на рецензию.
  Проза Ерофеева пошла настолько тяжело, что главной мыслью было - "зря я это затеяла, надо было оставить все в розовой юности, когда оно воспринималось как что-то веселое, романтичное". Теперь же на первый план вышли алкоголизм, чернуха, беспросветность. Но еще - хоть и не сразу - стало видно, что Веничка все время говорит о боге - и с богом. Это не поиск, он явно давно нашел для себя бога, это жизнь под его крылом, наверное, под присмотром. С того момента, как это осозналось, читать произведения Ерофеева стало не противно и тяжко, а как-то...понятно, что ли.
  Его книги, без сомнения, философские. О боге. О человеке, причем о человеке русском, с его врожденной достоевщиной и тягой к спиртному. Ни того, ни другого, ни даже третьего во мне особо нет, поэтому сказать, что с этой точки зрения книги стали для меня откровением, не могу. Но открытием и объяснением - да, стали. Наверное, хорошо, что перечитала, больше поняла его в этот раз, увидела не только гениальную игру словами и жонглирование символами и отсылками к другим писателям-поэтам-композиторам.
  Цитат из книг приводить в этой рецензии не буду - он и так весь растащен на цитаты, совершенно заслуженно, конечно.
  Как мне показалось, зря в самом начале решили ставить "Записки..." - они именно самые тяжелые, наверное, сырые (автор был еще очень молод, когда их писал) и жестокие, что ли.

  И небезынтересными оказались воспоминания современников о Венедикте Ерофееве - его друзей, жены. Образ, хоть и с некоторыми натяжками, вырисовывается скорее светлый. Человек без зла и агрессии в душе. Очень эрудированный, начитанный, большой поклонник классической музыки. Наверное, в чем-то мудрый. Хотя создалось впечатление, что даже самые близкие не понимали его до конца.
  При этом все, как один, не видят в пьянстве ничего особенного, наоборот, воспринимают это, по крайней мере именно в Вене, как некий путь к самоочищению, путь к богу. Мне-то как раз это не кажется ни оправданием, ни объяснением, но тут, и правда, у каждого своя дорога.
  

  
  "Пить - это тоже аскеза. Чтобы пить, нужно многое оставить: оставить близких, плюнуть на карьеру, выгрести дотла карманы, спасть на сырой земле, закусывать акридами... Сохраняется только братство избранных и Бог. Который посреди двух или трех, поднявших глаза к созвездиям и просящих благословения. Опрокидывая стакан, человек учится смотреть на небо, но если пьяным становится на четвереньки, то начинает лакать, а потом блевать. Взирая на небо, невозможно блевать. С тем, кто лакает, не об чем пить." (Игорь Авдиев, из воспоминаний о В.Ерофееве.)
  

  И еще одну цитату хочется привести. Это, скорее, для тех, кто во всем видит кровавый след советской власти или, наоборот, самоуничтожение из-за борьбы с идеологией и невозможности жить при режиме. Цитата принадлежит Владимиру Муравьеву - наверное, ближайшему, как все единогласно признают, другу Венички, ставшему его наставником и даже духовным отцом:
  

  
  Конечно, он сам себя разрушил. Ну что ж - он так и считал, сто жизнь - это саморазрушение, самосгорание. Это цена свободы. И не надо воспринимать Ерофеева, как разнесчастного алкоголика, жертву гримас советской действительности. Не был он жертвой. Он был в советской действительности, как рыба в воде. Он говорил в одно интервью, что совершенно не желает жить ни в какой другой. И порядок здесь его тоже устраивает, и власть.
  

  Чтение полезное и интересное. Философское, опять-таки. И хотя эта книга окончательно вывела меня из рядов поклонников Венички, хорошо, что я решила за нее взяться - в формировании "для себя" образа этого русского философа (и в чем-то мученика) она мне, несомненно, помогла.

  1

  28