Рецензия на книгу

• 

  Аноним19 января 2016 г.

  Эта Сьюзен – не моя Сьюзен. Но это та самая Сьюзен, которую оставил нам Льюис. Нил Гейман ни словом не погрешил против фактических истин, хотя самой мне потребовалось время на то, чтобы это понять.
  В «Последней битве» пресловутые, успевшие навязнуть в зубах слова о чулках и губной помаде звучат из уст Джил, интересную характеристику Сьюзен дает мисс Полли – и к ней я еще вернусь, это важно! – но никто не говорит о главном, о причинах, которые так ее изменили. Мне долгое время казалось, что пренебрежение в упоминаниях о Сьюзен, это такой авторский прием, который раскрывает не столько ее саму, сколько тех, кто о ней говорит. И отчего-то обидно, что в своем письме – даже пусть оно написано было маленькому мальчику, а не почти двадцатилетней девочке – в том, что касается Сьюзен, Льюис ограничился словами о том, что превратилась она в девушку довольно глупую и самовлюбленную, и может как найти, так и не найти страну Аслана. В общем, открытый финал с абсолютно непонятным путем к нему.
  Как же так вышло-то?
  Ответ на этот вопрос очень любят искать фикрайтеры, а никто же не будет спорить с тем, что «Проблем Сьюзен» – фанфик, и далеко не худший из существующих, потому что он, повторюсь, верен букве «Хроник», да и духу – тоже, пусть и с совершенно другой, изнаночной стороны.

  Дальше...

  Сьюзен Геймана – неглупый человек, дурой она и в детстве не была, да и звание профессора за просто так не получают. Сьюзен похоронила всех родных, прожила целую жизнь, вчитайтесь в диалоги, мимо нее же целая эпоха прошла! И – Гейман изображает ту реальность, где Сьюзен так и не нашла путь в страну Аслана.
  Вопрос – чем же все-таки она Нарнию предала, неужели, чулками? – стоит отдельно, и вроде бы обсуждается до сих пор.
  Если тем предала, что, как говорит мама Роулинг, «открыла для себя вопросы пола», то стоит лишь удивиться тому, что человеческий род в Нарнии вообще ушел дальше короля Френка и королевы Хелен, первых людей, попавших в Нарнию, тоже, кстати, из Англии нашего мира.
  Если тем предала, что физически стала взрослой, то старший брат, закономерно, должен был повзрослеть еще раньше, а о Полли и Диггори я вообще молчу…
  Но если все понимают, что Лев – это не просто лев, и Белая Колдунья – не просто колдунья, понимают разметку символизма, то почему чулки – это именно чулки?..
  Хотела бы я, чтобы она действительно стала взрослой. Те самые слова Полли, что для меня как ключ к пониманию. Взрослость разве в чулках измеряется? Взрослость как ответственность, как моральное качество... Ну неужели у королевы Сьюзен не было, если не губной помады как таковой, то каких-нибудь местных нарнийских аналогов девичьих радостей? Ведь наверняка были, у первой-то красавицы королевства, а если были, то почему ту Сьюзен в Нарнии помнили и после того, как был разрушен Кейр-Паравел, а об этой отзываются с таким пренебрежением?..
  В послевоенной Англии действительно трудно было достать и чулки и помаду.
  А после того, как был правителем в сказочной стране, трудно жить в реальном мире, даже если сказка – совсем не о том. Легко быть великолепными и великодушными, справедливыми и отважными, когда возведены на трон и благословлены во всех начинаниях. Гораздо труднее – во все той же послевоенной Англии, где мир далеко не так сказочно-чудесен… Но – надо, черт возьми, ведь сам Аслан говорил - вам пришла пора узнать получше свой мир, в котором вас ждет множество дел, и говорил - у вас должно получиться, ведь, по правде говоря, для того вы и посещали Нарнию…
  Проблема Сьюзен? Проблема всех Певенси, если вдуматься. У Сьюзен в реальной жизни «чулки и помада», а у остальных? Что, кроме разговоров о Нарнии? О реальной жизни других Певенси написано ещё меньше, лишь то, что все они вспоминали Нарнию в узком семейном кругу посвящённых. Получается, что если не вдумываться в ключе христианской проповеди, а принимать лишь факты того, что написано в "Хрониках", то эта эскапическая ностальгия тоже не очень похожа на выполнение тех славных дел, которые их в этом мире ждут...
  Не уберегли вы друг друга, ребята.
  Интересно, что из всех них по имени у Геймана называется лишь Эд. Он, как персонаж, всегда казался мне ближе к Сьюзен, чем прочие. Эдмунд начинал как предатель – его предательство было явным, безусловным, прописанным и искупленным. Сьюзен, исходя из реалий «Последней битвы» как предатель заканчивает.
  Я пишу все это потому, что, когда прочитала "Проблему Сьюзен" в первый раз, единственной реакцией было отвращение, мол, Гейман испоганил сказку, на прекрасное-доброе покусился. Но нет же, он весьма бережен в обращении с первоисточником, и пишет о том, чего Льюис не написал, но что подразумевал. И не Гейман "испоганил Нарнию", а сама эта Сьюзен опустила ее в своих глазах.
  Эта Сьюзен поверхностна, но у меня никогда рука не повернется написать, что она заслужила все, что с ней произошло, заслужила пережить всех, кого знала и любила когда-то – такого и врагу не желают. Эта Сьюзен жалеет себя до сих пор? Эта Сьюзен, которая сама решила, что дело именно в губной помаде, и что она наказана за нее.
  И Нарния в ее воспоминаниях – словно смотришь через осколок льда ее непонимания в глазу и в сердце...
  Юная Грета, пришедшая говорить о прекрасном и литературном, поверхностна тоже, пусть ее по молодости лет и перетягивает в другую сторону, рассуждать о водопадах и прочих прекрасных пейзажах сказочной страны. Оттого и не пришла бы больше, даже проживи профессор Сьюзен еще с полсотни лет, оттого и снится ей, впечатлительной, Нарния глазами Сьюзен, и лев, который просто лев, хищное и дикое животное, ведомое лишь голодом, и колдунья, которой под силу подчинить существо первобытных инстинктов, это просто колдунья, а никак не та самая Колдунья, которая будет противостоять Льву до конца времён.
  Истина, как известно, где-то посередине.
  А история Геймана довольно-таки тяжела с точки зрения атмосферы, не говоря уже об отвратительном переводе на русский, но безумно хороша для того, чтобы заставить думать обо всем этом.
  P.S. Dig up her bones but leave the soul alone...

  8

  1,8K