Рецензия на книгу

• 

  Аноним17 декабря 2015 г.

  Жизнь - это полет

  Сперва будет присказка. Короткая и со счастливым концом. Наткнулась я на «Трапецию» вовсе не случайно, как порой бывает. В книжном сообществе я попросила посоветовать хороших художественных книг о цирке. И среди прочих рекомендаций была «Трапеция». Имя Мэрион Брэдли мне было, разумеется знакомо – кто не знает автора «Туманов Авалона»? На этом, однако, моя внимательность исчерпалась. Наверное, это хорошо, потому, что дело в том, что, придерживаясь максимально широких взглядов, почему-то книги об однополых взаимоотношениях я не воспринимала. Не на уровне «хорошо» и «плохо», а просто «не клеится каменный цветок». Виню предыдущие книги, ибо фильмы я смотрю с большим интересом и удовольствием. И при прочтении "Трапеции" мне ничего не мешало. Это семейная сага, а не любовный роман.

  Почему я это оговорила? Дело в том, что, принимаясь читать «Трапецию», я упустила тот факт, что там меня ждет развитие однополых взаимоотношений. Забавно, но, хотя об этом можно было догадаться, я была как раз тем читателем, кто был удивлен. То есть интерес героев я видела, сюрприз заключался в том, что он не останется просто интересом.

  А теперь посмотрите внимательно на аннотацию. Не так, как посмотрела я, чтобы увидеть главное – время действия. 1944-й год, США оправляется после Великой депрессии. То есть понятно: общество гомосексуалистов принять еще не готово.
  Но на самом деле эта книга – чудесная и светлая – не о том. Точнее, не только о том. Мэрион Брэдли сплела увлекательный сюжет, придумала ярких персонажей и написала их богатым языком. И атмосфера… та самая, которую я просила. Цирк, еще и середина XX века, один из любимых периодов. От «Трапеции» невозможно оторваться с первых же строк.

  Одним из моих личных критериев хорошей книги уже давно стала достоверность. Когда читатель не прихлебывает чаек, подавляя зевки, лишь бы уже добрести до финала, а впитывает каждую строчку, растягивает, будто пробуя деликатес. Качественная литература – это своего рода и есть деликатес, её редко встретишь.

  В центре сюжета – семья Сантелли, воздушные гимнасты, прославившиеся тем, что работают исключительно со своими. С теми, кому посчастливилось носить их фамилию, быть связанными кровными узами. В книге показана не только опасная и манящая романтика полета, но и семейные взаимоотношения. Герои книги будто сошли со страниц, при прочтении легко представляешь, как они выглядят. Семья немаленькая, они такие разные, но их прочнее любого родства связывает общее дело, к которому они испытывают одинаковую страсть. Только Сантелли дано понять Сантелли, таково негласное правило… до тех пор, пока в их жизнь не врывается Томми Зейн.

  Томми не хочет быть дрессировщиком, как отец, его манит магия полета. Семья Сантелли для него воплощения мечты. Бойтесь желаний… или не бойтесь, как посмотреть. Кто знает, каким человеком вырос бы Томми Зейн, не познакомься он с Марио Сантелли? Томми всего четырнадцать лет, он находится на распутье. И именно Марио становится для него плечом и хлыстом – в зависимости от обстоятельств. Воспитывает из мальчишки артиста, несмотря на собственную молодость.

  Томми заменяет Бетси в балете, местные дразнят из-за того, что он переодевается в женское платье для представления. Ему не нравится быть объектом для насмешек. Когда Томми сказал, что больше не будет этого делать, Бетси не стала настаивать, хотя все понимали: она еще не до конца восстановилась. Но Марио приходит в ярость, однако его реакция – именно то, что подстегивает Томми на откровенный разговор. Который заставит Томми не обращать внимания на чьи-то слова.

  Но мир цирка жесток. Ответ «Потому, что она артист и у неё номер» (с) означает, что оправданий нет никаких. Разбейся в лепешку, прыгни выше головы, но сделай. Потому, что ты артист и у тебя номер. Много разбитых и сломанных артистов бродит по миру, с некоторыми читатель встретится позже. «Трапеция» иллюстрирует и эту грустную сторону жизни циркачей.
  
  – Неудачное движение – и бум! Вот ты на центральном манеже, на пике мира – а в следующую минуту становишься никем. (с)

  Потому-то родители Томми и обеспокоились всерьез, когда пришло письмо от Тонио Сантелли. Если идти в гимнасты с прицелом на профессиональный уровень, другая жизнь будет потеряна. Впоследствии и сам Томми выйдет на арену потому, что у него номер. Оставив за плечами обиду на Марио и тревогу за раненого отца. Потому, что Сантелли всегда готовы.

  Быть одним из них – привилегия, за которой стоят доверие, уважение. Здесь уклад, при котором всем членам семьи комфортно. Не хочет Люсия, чтобы собственные дети называли её мамой – ну и хорошо. Выросли, называя Люсией. Папашу Тони не называют «дедушка» и это, опять же, никого не коробит. Папаша – это Папаша, Люсия – это Люсия. У каждого Сантелли свои причуды и другие члены семьи принимают их как норму.

  «- Я хочу, чтобы ты услышал то, что я говорил семье – и твоему отцу тоже. Мы не берем в труппу чужих, Томми. Любой, кто участвует в номере, кто носит нашу фамилию на манеже, становится одним из нас. Мы будем относиться к тебе, как к одному из нас – как к сыну, как к брату, а не работающему с нами чужаку. Но послушай меня, сынок, – он крепко сжал Томми за плечи. – Это означает большую ответственность. Пока ты не пожелаешь быть одним из нас, не гостем, не чужим, а нашим ребенком, хорошим послушным сыном, младшим братом – ничего не получится. Здесь нельзя быть чужаком». (с)

  Эти слова Папаши Тони относились и к Марио, и к Томми, только по-разному. Здесь общие радости и горести. Сила Сантелли в их сплоченности. Как бы ни грызлись Папаша Тони и Анжело, если вопрос был действительно важный, они не сговариваясь, отбрасывали разногласия. Возможно, Томми не отдавал себе в этом отчета, но он научился у Сантелли большему, чем думал. Не только Марио взращивал в нем лучшее. Томми с восхищением смотрел на них, но уже как член семьи. Будучи взрослым для полетов, по правилу Сантелли, он становился взрослым и для того, чтобы самостоятельно решать свою судьбу.

  Когда Томми узнал секрет Марио, ему пришлось нелегко. Марио срывал на нем злость. Но силу характера Томми он не рассчитал. В итоге даже циркачи удивлялись его выдержке. Этому новому Томми предстоит вскоре пережить утрату родителей. Но беда никогда не приходит одна. Спустя какое-то время не станет и Папаши Тони. После его смерти станет особенно заметно: старик был сердцем семьи. Пока он был жив, Сантелли всегда держались друг друга. И сквозь боль потерь красной нитью следует «у нас представление».

  И финальным аккордом становится уход Томми в конце первой книги. Любое терпение, даже воспитанное железной дисциплиной Сантелли, не вечно. Не вынуди его Марио, Томми бы все равно ушел. В одиночное плавание, во взрослую жизнь. И впоследствии это спасет и его, и Марио.

  Первая книга, несмотря на всю свою драматичность и накал страстей, довольно незрелая, если рассматривать только взаимоотношения Марио и Томми. Но это расцвет истории семьи. Золотое время. Время, которое, возможно, больше не повторится.

  Когда Томми вновь возвращается к Сантелли спустя несколько лет, Джо рад ему. Но новостей хороших у Сантелли мало. Марио пропал без вести, Джонни и его жена Стелла выступают отдельно, у Анжело своя жизнь. То ли из-за молодости, то ли в силу характера, который столько лет закаляли, Томми легче удается принять то, что произошло с Марио проще, чем самому Марио.
  К Томми сразу приходит понимание: надо что-то делать. И он не ждет, пока старшие решат за него проблему, а ищет выход сам. Он стал взрослым, но перед ним задачка, которая не всякому по плечу. Он сумел обойтись без Марио, а вот Марио без него очутился на дне. Из которого не выберется, если ему не протянуть руку. Томми безоговорочно берет на себя проблемы Марио. Каким бы великим воздушником тот ни был, к социальной жизни, увы, приспособлен плохо. И перемены принимал болезненно. Под давлением обстоятельств погас внутренний огонь Марио, делавший его не только эффектным, но по-настоящему великим. Икаром, который мог беспрепятственно лететь к самому Солнцу.

  И Томми становится для Марио не только спасательным кругом, как прежде. Теперь прыгнуть выше головы предстоит уже ему… чтобы разжечь то чертово пламя Марио.

  От Марио во многом зависело их прошлое, от Томми же зависит будущее. Они вновь могут очутиться в той же ситуации, когда об их связи стало известно. Но теперь Томми вырос, он может и прикрыть, и поймать. И выдержать испытание гомофобией Анжело с достоинством.

  В книге много внимания уделяется не только внутренним переживаниям героев, но и отношению к ним окружающих. В «Трапеции» нет никакого восхваления гомосексуализма, как и порицания. Есть факт: это вариация нормы. С этим можно мириться или нет, от этого факт никуда не денется. Ориентация человека не определяет его суть, вот это «Трапеция» иллюстрирует наглядно.

  Здесь есть увлекательный сюжет, подняты проблемы, важные для каждого нормального человека. Они вечны, как традиции и правила семьи.
  
  

  • Кое-что никогда не меняется. Хочешь найти Сантелли, послушай, где громче всего орут (с)

  9

  495