Рецензия на книгу

• 

  Аноним28 ноября 2015 г.

  Разве воспоминания писателя не должны идеально подходить к теме флэшмоба "Урок литературоведения"?
  Об этом в самом конце.
  В большей степени это воспоминания о русских аристократах, оставшихся в России после революции. Не могли уехать по каким-либо причинам, например, старые родители отказались уезжать, и остались. Надеялись, что большевики "уйдут". Себя называли "бывшие люди".
  А знаете, что интересно в этих воспоминаниях? Других людей там нет в-о-о-б-щ-е. Какие-то редкие упоминания между строк о каких-то крестьянах из бывшего имени, привозивших им в дар продукты, каких-то пролетарках подкармливавших их в коммунальных квартирах. Но именно, что упоминание о факте. Как людей пролетариев в книге нет. Для бывших людей не существовало других. Сережа Голицын на себе это ощутил в полной мере, когда женился на потомственной пролетарке. Двенадцать раз, начиная лет с семнадцати он был шафером на свадьбе своих многочисленных родственников, держал венцы над головой женихов на этих многолюдных роскошных свадьбах, на которые всегда выделял деньги какой-то меценат. Толпа встречала жениха и невесту на выходе из церкви, ах, какие фамилии роднились!
  А вот на свадьбе Сережи держать венец над ним было некому. Родственники на свадьбу не пришли, кроме отца и матери Голицыных не было ни-ко-го, даже обожаемого брата. Впрочем и после свадьбы молодых не очень-то принимали вдвоем. Но, разумеется, один он мог приходить в гости. Отец с матерью, разумеется, принимали и обоих, но не молодое поколение Голицыных-Шереметевых-Лопухиных и прочих.
  Впрочем, автор не акцентирует на этом внимание. Возможно это просто мое видение описанных автором событий. Вывод, который делаешь после прочтения мемуаров - нельзя делать никаких выводов. Мы не знаем ничего ни о том, что было, ни о том, что происходит сейчас. Все знает только Бог.
  Мы восхищаемся реставраторами и другими энтузиастами, находившими великолепные образцы древнерусской живописи и декоративно-прикладного искусства, а для Сергея Голицына это были варвары, уносившие из древних храмов все, что им приглянулось. Тема Бога и разрушения храмов вообще одна из ключевых в книге.
  Мы думаем о старых еврейских семьях, как о настоящих коренных москвичах, а для Сергея Голицына это были понаехавшие дельцы, хлынувшие в Москву из своих местечковых гнезд после отмены черты оседлости в 1917 году. И когда на любом месте укоренялся один еврей, вскорости он выписывал из провинции человек двадцать родственников. Даже в ОГПУ появилось множество бойких, глубоко идейных еврейских мальчиков. (Да-да, кажется автор недолюбливал... Но, что ж, он был так воспитан. А мне ситуация напомнила что-то из нынешнего.)
  Я вам даже больше расскажу о том, насколько мы ничего не знаем. Как вы себе представляете княжну? Да, начало века, о-о-очень аристократическая фамилия, и к тому же "прехорошенькая". Но какая она?
  

  
  Моя сестра Маша, привыкшая, что юноши преклоняются перед нею, удивилась, что нашелся один, на несколько лет старше ее, который даже не поднимает на нее глаз и не обращает на нее внимания. И она затеяла расшевелить его.
  Работая ночами, мы, естественно, вставали поздно. Маша с ножницами в руках однажды подкралась к спящему Юрию и выстригла у него клок волос на его высоком лбу.
  Он не выразил никакого возмущения, промолчал и пошел в парикмахерскую; любопытный мастер все старался дознаться, почему у него оказался на самом видном месте прически такой изъян. Юрий вынужден был остричься первым номером машинки.
  Маша не унималась. Однажды она подсела к Юрию с фаянсовой кружкой в руках.
  — Хотите, я ее раскокаю о ваш великолепный лоб? — спросила она его.
  — Я полагаю, что вы этого не сделаете, — отвечал он, краснея и опуская глаза.
  Она подняла кружку и — кок! — разбила ее об его лоб. Пришлось заливать ранку йодом. Так и не удалось ей расшевелить скромника. Встречаясь с ней, он продолжал молча опускать глаза и краснеть.

  Другая сестра, Лина, была тоже популярна среди молодых людей и даже принимала участие в кутежах с цыганами. Родители будущего мужа считали ее легкомысленной. Да с чего бы, ммм? Впрочем, и предложение этого будущего мужа было принято не раньше, чем он поклялся родителям невесты остепениться и бросить карты, вино, цыган и прочие кутежи. Благословили. Как-никак род Голицыных и Осоргиных объединялся. Причем уже сильно после 1917 года, начало тридцатых, кажется.
  Но они мне все понравились, правда! Они очень крутые. Знаете, что главное в аристократизме? Главное знать, что ты аристократ. Не просто знать. Это такое знание, сродни тому, что утром всходит солнце, а вечером оно садится. Это в природе вещей. Как-то даже сразу Дживс и Вустер вспомнились. Вустер - аристократ. Он аристократ среди аристократов, несмотря на любой комический эффект. Так оно было в Англии, также оно было и в России. Кровь есть кровь.

  И о литературе

  
  Две недели Сереже Голицыну довелось провести в ОГПУ. Тут он оказался везучим, у других родственников сроки измерялись десятилетиями. Так вот, его высылали из Москвы, а он хотел остаться.
  

  • Потому, что я хочу стать писателем, - объяснял он следователю.

  
  Что ж, реальность действительно такова. Хочешь быть писателем - живи в Москве.
  Сергей годами жил в других местах, годами писал роман "Подлец" об аристократе-стукаче, но все-равно из этого ничего не вышло, а роман он сжег, боясь ареста.
  Дело пошло, когда он вернулся в Москву, когда брат-художник за шиворот, со словами "хватит писать в стол", привел его в издательство. Там и договорились о будущей книге, не романе, а научно-популярной книге для детей "Хочу быть топографом". Сергей обложился справочниками и книга удалась. И по стилю и по содержанию. Появились новые заказы на книги. Да-да, писательство началось с "заказных" вещей. Умением писать, рисовать, стилем Голицыны обладали от рождения, в силу, наверное, воспитания и окружения, врожденных способностей. Когда заработать было уж совсем нечем, все зарабатывали этим. Для некоторых, как для Сергея в конце жизни и его брата-художника Владимира уже в начале жизни, это становилось основным источником дохода. И входили они в храм искусства именно так - через заказ. Думаю, эта тенденция и сейчас вполне себе сохраняется.
  Что еще интересного о литературе? Ну вот, например:
  

  
  Помню один рассказ дяди Альды из его архивных поисков. Где-то он раскопал копию обращения матери писателя А. Н. Толстого на царское имя: она просит присвоить ее малолетнему сыну фамилию и титул своего мужа, с которым не жила много лет. Выходило, что классик советской литературы вовсе не третий Толстой.
  Дядя показал этот документ Бончу. Тот ахнул и сказал:
  — Спрячьте бумагу и никому о ней не говорите, это государственная тайна…
  

  Еще то, что именно дедушка Сергея, старый князь Голицын, обнаружил и опознал в некоем старом альбоме фотографию пожилой уже Натальи Николаевны Ланской (Пушкиной).

  Рекомендации? Не знаю. Если вам интересно. А я читала не отрываясь.

  53

  1,4K