Рецензия на книгу
Кастелау
Шарль Левински
Igor_K28 октября 2025 г.Голоса прошедшего времени
На первый взгляд «Кастелау» Шарля Левински кажется многообещающе остросюжетной книжкой. Но…
Во второй половине 1944-ого года, когда Берлин уже регулярно бомбила союзническая авиация, группа киношников путем не самых очевидных интриг добивается командировки в Альпы, чтобы там закончить очередной пропагандистский фильм. Фильм псевдоисторический, называется «Песня свободы» и посвящен освободительному движению против Наполеона. Но на самом деле цели киношников гораздо прозаичней: они хотят смыться из Берлина, чтобы избежать опасности погибнуть во время очередного авианалета. До Альп-то они добираются, но, скажем так, в урезанном составе. По сути, от всей группы остается семь человек – руководитель, режиссер, сценарист, два актера, две актрисы. Поэтому им приходится добрать в состав еще оператора и звукаря, благо по дороге смогли в Мюнхен заехать. По прибытии в глухую маленькую деревушку Кастелау киношная братия принимаются фактически имитировать съемки фильма, надеясь, что смогут играть в эту игру до того, как Германия, наконец, проиграет войну. При этом нам намекают, что вся эта затея весьма плохо закончится: читатель практически с самого начала знает, что сценарист умрет в апреле 1945-ого, одна из актрис получит жуткий шрам через все лицо и прочее в том же духе. Именно эту историю и расследует молодой американский студент Сэмюэль Энтони Саундерс, который приехал в 1980-ых в ФРГ в поисках материала для диссертации по киноведению. История захватывает парня, он принимается усердно копать, не зная еще, что ничего хорошего ему это не принесет, ведь в истории замешан Эрни Уолтон, один из самых влиятельных голливудских актеров своего времени. Но читатель опять же с самого начала это знает, собственно, «Кастелау» и начинается со смерти в 2011-ом году незадачливого Саундерса.
Как вы видите, спойлерами эту книжку не испортишь, ведь сам ее автор использует спойлеры в качестве художественного приема: напряжение создает, мол, мы знаем, что такой-то умрет, но не знаем как и почему. Вот только фокус тут в том, что напряжение постепенно развеивается, все это оказывается в некотором смысле фикцией, ведь Шарль Левински в какой-то момент совсем уж от остросюжетности отмеживается. Точно так же он отмеживается и от обличения тоталитаризма, по большей части ужасы фашистского режима остаются за кадром. Да, полностью уйти от этой темы у Шарля Левински не получается, все-таки эпоха соответствующая, сюжет препятствует, но дает он ее максимально негромко. Конечно, никакой это не триллер, как могло бы показаться на первый взгляд, а просто история о том, как люди пытаются выжить в плохие времена. Без геройства, без отчаяния, без какого-либо безумства, а обыденно так, повседневно, устало. Даже фильм тут снимают неинтересный, он настолько проходной, что будь он и в самом деле снят, о нем забыли бы, скорее всего, через пару дней после выхода на экраны. В общем, тут вам не «Киномания» Теодора Рошака или «Ночное кино» Мариши Пессл.
Самое интересное в «Кастелау» заключается в том, как Шарль Левински рассказывает историю. Тут практически нет авторского текста, пара замечаний в начале, несколько сносок по ходу книги, этим Шарль Левински и ограничивается. На манер авторов XIX века он словно бы отступает в сторону, прячется в тени, взяв на себя функцию составителя-компилятора и отдав право голоса персонажам. Объясняется это тем, что после смерти Сэмюэля Э. Саундерса остался весьма обширный архив всяких разных материалов, а также фрагментов его рукописи. Собственно, именно из этих документов Шарль Левински как бы и собирает книгу. При этом надо не забывать, что все рассказчики здесь могут ошибаться, да и сам Саундерс вполне может неправильно интерпретировать, скажем так, свидетельские показания. Более того, его ненависть к Эрни Уолтону абсолютно точно искажает оптику, делает слишком уж пристрастным (кстати, в какой-то момент Саундерс это признает, но перерасти свою пристрастность не в состоянии). В общем, Уилки Коллинз и Брэм Стокер одобряют.
Надо понимать, что те события в Кастелау свершились давно, много доступных Сэмюэлю Э. Саундерсу свидетелей просто не могло бы найтись, потому и голосов-рассказчиков не так много, как хотелось бы. Во-первых, Тициана Адам, та самая актриса со шрамом (у нее Саундерс берет долгое-долгое интервью). Во-вторых, Вернер Вагенкнехт, тот самый умерший сценарист (от него остался весьма подробный дневник и несколько рассказов, которые смело можно назвать подлинными жемчужинами этого романа). В-третьих, Маркус Хекенбихлер, сын старосты Кастелау (его Саундерс пытает по переписке). В-четвертых, Саундерса тоже надо посчитать, но у него своя история. Вот, собственно и все. И этого, конечно, мало, чтобы что-то утверждать наверняка, хотя косвенно все указывает и на злодея (Эрни Уолтона), и на его мотивы. Но при этом злодей тут не самый злодеестый, просто человек, который так же, как и остальные, пытается выжить в сложной ситуации. А то, что в глазах и Тицианы Адам, и Вернера Вагенкнехта, и Сэмюэля Э. Саундерса он выглядит очень плохим человеком, совсем неудивительно.
Шарль Левински много о чем говорит в своей книжке, поднимает самые разные вопросы, но все они сплетаются в одну глобальную тему. Автор размышляет, прежде всего, об истине. И неважно, на каком уровне – хоть мировом, хоть бытовом. Нужна ли правда в нашем мире? Возможна ли она? Как докопаться до истины, если она постоянно искажается? А если докопаться, как быть услышанным, если никому, по сути, эта истина и не нужна? Поэтому-то Шарль Левински и помещает в фокус повествования киносъемки, ведь нет более лживого вида искусства, чем кинематограф. Монтаж творит чудеса, а переозвучка может превратить трагедию в комедию. В этом отношении вся мировая история в чем-то похожа на кинофильм, а ее героев можно легко из него вырезать. Щелк ножницами – и все. Именно это и происходит с Вернером Вагенкнехтом, Тицианой Адам и Сэмюэлем Э. Саундерсом. А то, что их история все-таки прозвучала (книга-то была же собрана и выпущена) может служить лишь слабым утешением, скорее, для читателя, чем для ее героев.362