Рецензия на книгу
Тьма
Леонид Андреев
Аноним1 октября 2025 г.Все пройдет — а я буду
Чтение Леонида Андреева — опыт совершенно особенный.
Со школьных лет он был сопряжен для меня с упоением «чернухой», как любят клеймить творчество писателя. Однако же тогда я чуяла особую тонкость того, как он пишет, особую чувствительность, обреченность. Сейчас, когда вернулась к Андрееву, словно бы наконец разложило уши, или воздух принялся вновь свободно пролетать сквозь легкие. Ощущается эта литература так чисто, потому что автор умеет и понимает, профессионально и самоотверженно. Андреев глубоко восприимчив, и со словом умеет свободно, бережно управляться, вылепливая сюжеты о страшных экзистенциалах, которые так приятно переживать не в одиночку.
Пожалуй, рейтинг рассказов этого сборника я бы распределила следующим образом (от самого до наименее восхитившего):
«Иуда Искариот»;
«Елеазар»;
«Из рассказа, который никогда не будет окончен»;
«Тьма».Ну а теперь кратко и по порядку.
«Иуда Искариот» — одно из самых живописных произведений на моей памяти. Не помню, чтобы во время чтения в голове происходили настолько явственные сцены. Нет, вероятно, настолько же известного сюжета, описанного в таком количестве книг и изображенного на несметном числе полотен, но вот у Андреева он тонкий, описательно свежий, невообразимо живой. Чувственно очень коррелирует с полотном «Иуда» Коржева. В лунном узоре, ужасной тишине, призрачной легкости и мысленной тяжеловесности. Киногеничный рассказ, от которого не хочется и не получается отвлекаться.
«Елеазар» это очень жуткая вещь. И крайне неожиданно обыгранный сюжет «чудесного» воскрешения из мертвых — какой бы радостью не воссияло восстание к миру живых, человек, познакомившийся с абсолютной тьмой, с ничто, с отсутствием бытия не может не нести в себе смрад того, что таится Там, не сумеет он жить, побывав по обратную сторону. Не человек он после такого, и нет место ему среди живых. Как бы не грезили люди о возвращении ближнего, от личной тоски и скорби, мертвые не должны возвращаться.
«Из рассказа, который никогда не будет окончен». Более всего испугало и отдало теплом узнавания чувство, редко описываемое, но экзистенциально поражающее, стоит хотя бы раз с ним столкнуться — когда грядет что-то значительное, сознание словно бы ломается или меняет свою направленность; время, как понятие, ускользает. Все утрачивает свой прежний смысл и значение, становится далеким и непонятным на фоне сдавливающего грудь трепета и предвкушения, ночного абсурда новой жизни. Это очень сложное чувство, и прекрасно описал его Андреев на примере пары, для которых даже значимость их собственных детей ставится под сомнение из-за стука молотка революции.
«Тьма» — рассказ тактильный и ощущенческий. Запомнилось немногое, мысль не досформулировалась в моей голове, однако, опять же, легко давалась визуализация текста фантазией, будто очень просто было бы переложить написанное на фильм.
578