Рецензия на книгу

• 

  donkoboza15 сентября 2025 г.

  To examine the causes of life, we must first have recourse to death.

  Говорят, хорошая научная фантастика предугадывает развитие событий задолго до того, как они действительно происходят; если так, то прародительница жанра Мэри Шелли написала воистину пророческий роман, сразу же обозначивший один из главных моральных вопросов науки - как далеко можно зайти в познании мира? Согласно ее видению предел знаний начинается там, где человек берет на себя функции Бога, вмешиваясь в природный порядок возникновения жизни на земле. Эхо этого мнения слышно и спустя двести лет, когда человечество все еще не может определиться насчет своего мнения по поводу клонирования, или "выращивания людей в пробирках".

  При этом спустя эти же двести лет очевидно, что "Франкенштейн" смотрит на проблему лишь с одной стороны, подразумевая, что ученый несет ответственность лишь перед человечеством - кто тогда несет ответственность перед его созданиями? В каком-то смысле ответ на этот вопрос уже в двадцатом веке дал Антуан де Сент-Экзюпери: мы в ответе за тех, кого приручили, мы в ответе за тех, кого создали. Мэри Шелли дала монстру Франкенштейна объясниться, и в этой исповеди безошибочно угадываются его осознанность и чувства, с которыми он не в силах совладать, однако всего этого недостаточно для того, чтобы ее главный герой, ученый, разрываемый муками совести перед людьми, почувствовал хотя бы мимолетное сожаление о том, как обошелся со своим созданием, как бросил его на произвол судьбы. Возможно, именно поэтому превалирующая интерпретация чудовища Франкенштейна ограничивается образом тупой и жестокой биомассы, способной лишь убивать. Сама того не ведая, Мэри Шелли предугала еще одну этическую проблему, выходящую за рамки науки - рамки ответственности творца перед созданием, родителя перед ребенком.
  

  5

  276