Рецензия на книгу

• 

  Аноним13 сентября 2025 г.

  Достоевский, как и Пушкин, - наше все, но не благодаря «Запискам»

  «Записки из Мертвого дома» являются одним из наилюбимейших произведений Достоевского у другого великого мыслителя и писателя Льва Николаевича Толстого. Между авторами были не простые отношения, конкурентные, хоть и уважительные. В этой связи оценка философа из Ясной Поляны особенно значима. 
  

  
  

  Будучи лишенным даровитости Льва Николаевича, позволю себе, совершенно не краснея, высказаться более сдержанно о «Записках» Федора Михайловича. Да, в них прослеживаются глубокие философские изыскания, которые нашли позже более полное отражение в других работах, например, в «Преступлении и наказании». Да, автор дает контрастный срез основной части российского населения середины 19 века. Да, в повествовании встречаются наблюдения и выводы, в полной мере применимые и к сегодняшней реальности, особенно, в части пьянящей пленительности власти.
  

  
  

  Однако при всем при этом произведение, откровенно говоря, читается скучно и с трудом. Персонажи достаточно плоские, событийность слабая. Страдания, несмотря на часто мелькающие цифры в 1000 ударов, размышления о соразмерности наказания, пагубности его телесного характера, не поражают воображение. В «Искре жизни» Э.М.Ремарка, где также рассказывается про жизнь в неволе (хоть и с большими зверствами), переживательные ноты ощущаются намного острее. В результате картина, формирующая по мере знакомства с «Записками», выглядит блекло, и чтение растягивается на многие дни, а то и недели. 
  

  
  

  На последних страницах есть чудесное, интригующее обращение к нашему могучему народу:
  

  
  

  «Ведь надо уж все сказать: ведь этот народ необыкновенный был народ. Ведь это, может быть, и есть самый даровитый, самый сильный народ из всего народа нашего. Но погибли даром могучие силы, погибли ненормально, незаконно, безвозвратно. А кто виноват?То-то, кто виноват?».
  

  
  

  Ну так кто ж виноват? Развития эта мысль не получила. Возможно, потому что ответ очевиден. Вероятно, Федор Михайлович опасался попасть в новую опалу за неосторожные словеса. Однако, от недосказанности как-то горько ощущается. 
  

  
  

  6

  223