Рецензия на книгу

• 

  Аноним5 сентября 2025 г.

  Многоуровневое произведение с позиций мифокритики, интертекстуального анализа и культурологии

  В прочитанной мной с жадностью книге, встречается несколько жанров, а точнее элемент мистического триллера, городского фэнтези и глубоко укорененного в национальной традиции «кайдана» (японской страшной истории). У автора вышло сложное, полифоничное произведение, требующее не только эмоционального включения, но и филологической, культурологической эрудиции.

  Глубокий культурный и мифологический синтез написанного автором, что виртуозно оперирует пластами японской культуры. И вам не какое-то декоративное использование образов ёкаев (нурэ-онна, бакэнэко, оками, тэнгу), а их органичное вплетение в ткань современного повествования. Миф перестает быть архаикой, он живет в токийских небоскребах, подвалах якудза и полицейских участках. Текст становится мостом между двумя Япониями: древней, анимистической, верящей в духов, и современной, технологичной, рациональной.

  Вот, например, сцена убийства стукача Хидеро нурэ-онной, ведь это не просто жуткая смерть, это точное воспроизведение канонического образа «мокрой женщины», что создает эффект подлинного ужаса для знающего читателя и познавательный для непосвященного.

  Интертекстуальность и игра с форматом выражается в повествовании, которое строится как сложная мозаика из переплетающихся голосов и перспектив (Ода, Киро, Нацуми). Это отсылает к традиции японского романа, где важна не фабула, но и само течение мысли, внутренний мир персонажей. Заглавие и центральный макгаффин игра в «Хяку-моногатари» (Сто историй) является метатекстуальным приемом.

  Язык и стилистическое многоголосие автора заслуживает отдельной похвалы, когда Элла Чак работает со стилем, подстраивая его под каждого героя. Сухой, немного циничный внутренний монолог полицейского Оды контрастирует с надрывной, нервной речью информатора Хидеро в аудиосообщениях. Лиричные, почти поэтические описания природы и ощущений Нацуми (Дождевые потоки струятся по пятидесяти семи звеньям толстой цепи вниз к каменной бочке... Они создают Красоту) сменяются жестоким и натуралистичным повествованием о травле и физических страданиях Киро. Эта полифония создает объемный, живой мир.

  Символико-философская глубина сквозь призму жанровой истории поднимаются серьезные философские вопросы, такие как тождество и различие между лейтмотивами «Выжить и не умереть — не одно и то же» проходит через все повествование, от снов Киро до выбора, который ему предлагает оборотень-сенсей.

  Герои (Нацуми, а теперь и Киро) обречены видеть то, что скрыто от других, и это знание является и даром, и проклятием, источником одиночества и страдания. Нынешние события представлены как прямое следствие кощунственной игры самураев пятьсот лет назад. Персонажи вынуждены расплачиваться и разгребать последствия грехов праотцов.
  Текст насыщен глубоко продуманными, значимыми деталями, которые являются ключами к пониманию мира и характеров. Синяя свеча с четырьмя фитилями (омофон числа «смерть»), отсутствие этажа «4», «дзиндай модзи» (письменность эры богов) в послании, значение имен (Нацуми — Лето Красоты, Киро — Господин света, Акира — Ясность) — все это не случайно, а работает на общую концепцию.

  Данное произведение уверенно встает в один ряд с другими значительными текстами, исследующими схожие темы, как в романе Харуки Мураками («Охота на овец», «1Q84», «Кафка на пляже») Илии у Мураками, здесь стирается грань между реальным и потусторонним, а обыденный мир оказывается пронизан скрытыми, мистическими связями. Мотив поиска утраченной идентичности, тема проклятия и слияния с мифологическим существом (Киро/Оками) напрямую перекликается с «Охотой на овец».

  Ясунари Кавабата (Тысячекрылый журавль, Стон горы) Кавабата представитель другой эпохи, его тонкое чувство красоты, трагизм и поэтичность в описании человеческих отношений ощущаются и в лиричных пассажах текста, особенно в главах, посвященных Нацуми у Эллы Чак.

  Кобо Абэ (Женщина в песках, Чужое лицо). Абэ интересовала тема метаморфозы, утраты человеческого облика и идентичности в столкновении с абсурдными обстоятельствами. История Киро его физическое уродство, а затем и превращение в оборотня это прямая развитие этой экзистенциальной темы.

  Книга Последний Кайдан предстала передо мной, как высокоинтеллектуальный, филологически выверенный и культурно насыщенный текст. Не просто увлекательный мистический триллер, но и серьезное высказывание о природе человека, его связи с прошлым, цене знания и той красоте, что рождается на стыке ужаса и грусти. Элла Чак демонстрирует прекрасное владение материалом, создавая сложное, многоуровневое произведение, которое можно анализировать с позиций мифокритики, интертекстуального анализа и культурологии.

  Текст заслуживает самого пристального внимания и высокой оценки.

  Сейчас в эру популяризации азиатских реалий, моды на всё восточное крайне трудно написать достойную работу. Я буду следить за другими авторами и новинками, которые так же анонсированы в Эксмо и их выход ожидается в ближайшее время, с большой надеждой я жду от них ни чуть не меньшей серьёзности и соблюдения канона мифологии Японии, а не очередные ретйлинги тире "когда нет своей идеи, возьму готовое", так как планка Эллы Чак задрана настолько высоко, выше алого диска восходящего солнца, что перепрыгнуть её остальным претендентам будет ой как не просто.

  6

  70