Рецензия на книгу

• 

  Аноним25 августа 2015 г.

  Господа, вы меня извините, что я зафилософствовался; тут сорок лет подполья! позвольте пофантазировать.

  Если бы меня попросили одним словом обозначить "Записки из подполья", я бы не задумываясь ответила - "исповедь".
  В христианской религии исповедь - это таинство покаяния, то есть признание своих грехов перед Богом. Априори предполагается, что исповедующийся раскаивается и клянется впредь не творить греха. Но это не наш случай.

  В главном герое нет и капли раскаяния. Он не кается, не просит прощения и понимания, не ищет сочувствия (упаси вас бог оскорбить его своей жалостью!) и не собирается вести праведную жизнь. Он всего лишь выворачивает наизнанку свою душу, бесстыдно выставляя напоказ самое сокровенное, интимное, темное.
  Вы готовы увидеть человека изнутри? Всю его мелочную, подлую, трусливую, бессмысленную, жестокую натуру? Предупреждаю, зрелище не для слабонервных. А уж уверенным в своей добродетели и непогрешимости людям так и вовсе противопоказанное. Ведь чем глубже погружаешься в историю этого унтерменша, тем отчетливее понимаешь, что препарирует Достоевский вовсе не отдельно взятого человека и даже не определенный тип личности, а... ну сами понимаете.
  

  
  Чего же можно ожидать от человека как от существа, одаренного такими странными качествами? Да осыпьте его всеми земными благами, утопите в счастье совсем с головой, так, чтобы только пузырьки вскакивали на поверхности счастья, как на воде; дайте ему такое экономическое довольство, чтоб ему совсем уж ничего больше не оставалось делать, кроме как спать, кушать пряники и хлопотать о непрекращении всемирной истории, - так он вам и тут, человек-то, и тут, из одной неблагодарности, из одного пасквиля мерзость сделает. Рискнет даже пряниками и нарочно пожелает самого пагубного вздора, самой неэкономической бессмыслицы, единственно для того, чтобы ко всему этому положительному благоразумию примешать свой пагубный фантастический элемент. Именно свои фантастические мечты, свою пошлейшую глупость пожелает удержать за собой единственно для того, чтоб самому себе подтвердить (точно это так уж очень необходимо), что люди все еще люди, а не фортепьянные клавиши.

  Не стоит заглядывать в кроличью нору, если не готов рассеять благостную тьму сознания и увидеть, что она скрывает.

  Главный герой упивается своими несчастьями. Он настоящий эстет и умеет насладиться страданием высшей пробы, а это, согласитесь, не каждому дано. Нелюдимый, он самолично, как бы заранее, причислил себя к лиге изгоев и отщепенцев, к людям второго сорта. Дескать, это не вы меня отвергли, а я сам вас отринул, я свое место знаю. Мастер самобичевания и самоунижения (я бы даже сказала, самоуничтожения), при этом обладает непомерным тщеславием и болезненным самолюбием.

  Как вы понимаете, достойный представитель плеяды лишних и ненужных в русской классической литературе.

  13

  199