Рецензия на книгу

• 

  Аноним25 августа 2025 г.

  Настолько ли зло притягательно?

  Написано огромное количество книг про маньяков, снят не один фильм, и записан не один тру-крайм подкаст. Мы, аудитория, часто становимся заложниками нарратива, где преступник — это харизматичный злодей, чью историю интересно разгадывать, а его жертвы остаются лишь статистикой, размытым фоном для его «гениального» замысла. В чём же отличие новой книги Дани Кукафки от всего вышедшего до? А в том, что писательница совершает радикальный и давно назревший шаг: она сознательно смещает фокус. В центре её повествования — не сам убийца и не технология его преступлений, а последствия. Те самые невидимые миру раны, которые никогда не затягиваются.

  История Анселя Пэкера, у которого осталось ровно 12 часов до казни, подается не через его монолог (хотя его оправдательная «Теория» и является одним из ключевых элементов), а через призму восприятия самых разных людей, чьи жизни он исковеркал. Его мать, сломленная и отчаянно пытающаяся найти оправдание для сына, в которого сама не верит. Сестра одной из жертв, чья жизнь расколота на «до» и «после». Детектив, для которой это дело стало личной войной не на жизнь, а на смерть. Эти голоса сплетаются в единое полотно, создавая портрет Пэкера настолько объемным и реалистичным, что это пугает гораздо больше, чем описание самих злодеяний. Мы видим не мифического монстра, а человека — страшного именно своей человечностью, способностью к самообману и манипуляции.

  Сам Ансель, безусловно, убеждён в своей невиновности. Он, подобно многим нарциссическим преступникам, сочинил целую философскую систему, оправдывающую его действия, — свою «Теорию». Он не верит в то, что его казнят, так как уже разработал план побега и теперь ждёт, когда его идеи узнает весь мир. Здесь невольно проводишь параллель с теорией Родиона Раскольникова из «Преступления и наказания» Ф.М. Достоевского о «тварях дрожащих» и «право имеющих». Но если Достоевский через страдания и раскаяние своего героя ищет путь к искуплению, то Кукафка идет дальше и беспощаднее.

  Зло притягательно, и во все времена люди его романтизировали, находя в нем какую-то извращенную глубину. Автор же наоборот — пытается его демифологизировать. Она не дает его теории победить. Она противопоставляет ей тихий, но несокрушимый голос тех, кто остался жить. Горе матери, ярость сестры, усталая решимость детектива — вот настоящие, живые теории, которые опровергают холодные построения убийцы. Кукафка не дает читателю забыться в интеллектуальной игре с монстром; она безжалостно возвращает нас к простой и страшной правде: не было никакой высокой миссии, был лишь ужас, боль и сломанные судьбы.В итоге «Записки перед казнью» — это не про то, «почему он это сделал». Это про то, «как жить после». Это мощный, неудобный и чрезвычайно важный роман, который заставляет пересмотреть взгляд на true-crime историю и вспомнить, что в ее центре должны быть не преступники, а люди, которые продолжают нести эту тяжесть.
  

  1

  45