Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 августа 2025 г.

  Несвобода тела слабее несвободы духа

  Во время прочтения я постоянно ассоциировал острог (тюрьму) со своими сборами. Такой же график, еда по расписания, ранний отбой, куча людей в палатке, невозможность выйти наружу, ты заперт. Описано всё не так страшно. Уж точно не как современная тюрьма. Хоть там и есть кровати с клопами, холод ежедневный труд, невозможность побыть одному… Возможно, это оттого, что не только преступников туда отправляли. И, видимо, раньше отношение ко всему этому было немного иное.

  Интересно смотреть на то, как зарождалась идея о «Преступлении и наказании» среди арестантов, где каждый отбывал свой срок, за дело или нет. К арестантам чувствуется большая симпатия со стороны Достоевского, что не совсем верно, как будто бы. Особенно зацепила мысль про то, что все хорошие умы вот они, тут сидят. Но, может, это просто я как-то не так прочитал.

  Представление различных колоритных персонажей даёт понять, что в заключении может оказаться, в целом, любой: убийца, дурак, грабитель, невиновный, жертва. Даже при осуждении невиновных лучше уж так, чем казнь, где человека уж точно никак не оживить.

  Пища для размышлений — это то, как люди меняются после всего этого? Живут другой, лучшей жизнью, становятся хуже и пускаются во все тяжкие или абсолютно никак не меняются. Было – не было этих 12 лет в остроге, некоторым нет абсолютно никакой разницы.

  
  Человек есть существо ко всему привыкающее, и, я думаю, это самое лучшее его определение.
  — Да ты что за птица такая? – вскричал он вдруг, раскрасневшись.
  — То и есть, что птица!
  — Какая?
  — Такая.
  — Какая такая?
  — Да уж одно слово такая.
  — Да какая?
  Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что по смеху можно узнать человека, и если вам с первой встречи приятен смех кого-нибудь из совершенно незнакомых людей, то смело говорите, что это человек хороший.
  Везде в русском народе к пьяному чувствуется некоторая симпатия; в остроге же к загулявшему даже делались почтительны.
  Благонравие и порядок он простирал, по-видимому, до самого мелочного педантизма; очевидно, он должен был считать себя чрезвычайно умным человеком, как и вообще все тупые и ограниченные люди.
  Не испытав, нельзя судить о некоторых вещах. Скажу одно: что нравственные лишения тяжелее всех мук физических.
  Раз, один только раз в жизни он попробовал пожить своим умом – и попал в каторгу. Урок не пропал для него даром. И хоть ему не суждено было судьбою понять хоть когда-нибудь, в чём именно он провинился, но зато он вывел из своего приключения спасительное правило – не рассуждать никогда и ни в каких обстоятельствах, потому что рассуждать «не его ума дело», как выражались промеж себя арестанты.
  Выражение «Старичку такому-то…», то есть такому-то моё почтение, употребляется в простонародье по всей Сибири, хотя бы относилось к человеку двадцати лет. Слово «старичок» означает что-то почётное, почтительное, даже льстивое.
  Есть люди как тигры, жаждущие лизнуть крови. Кто испытал раз эту власть, это безграничное господство над телом, кровью и духом такого же, как сам, человека, так же созданного, брата по закону Христову; кто испытал власть и полную возможность унизить самым высочайшим унижением другое существо, носящее на себе образ Божий, тот уже поневоле как-то делается не властен в своих ощущениях. Тиранство есть привычка; оно одарено развитием, оно развивается, наконец, в болезнь.
  Замечу здесь мимоходом, что вследствие мечтательности и долгой отвычки свобода казалась у нас в остроге как-то свободнее настоящей свободы, то есть той, которая есть в самом деле, в действительности.

  6

  237