Рецензия на книгу

• 

  Аноним22 июля 2025 г.

  Шахматы, рефлексия и отмена имперского мышления

  Роман Алексея Конакова оказался крепким орешком. Нужно было сначала преодолеть целое шахматное поле, а потом позволить себе столько вопросов «А что, если?», что голова начинала гудеть, как улей. Несмотря на небольшой размер книги, для меня это было достаточно долгое путешествие.

  Россия 2081 года. Изолированная от внешнего мира на сто лет после поражения в некой войне, замедлившая технологическое развитие, отключенная от интернета. Страна, пытающаяся переосмыслить свое прошлое с помощью отмены всей русской литературы. Вся классика на законодательном уровне признана имперской и воспитывающей разрушительные ценности. Вместо Достоевского, Чехова и Толстого, дети в школе заучивают наизусть шахматные партии. Шахматы стали не просто новой литературой, они стали новым культурно и социально образующим ядром.

  Кирилл — обычный, даже немного стереотипный студент-историк. Неказистый, но влюбленный, любопытный, но и верный основополагающим принципам нового общества. Его судьба будто бы написана заранее, но он случайно, под благими намерениями, узнает то, что начинает разрушать понимание мира, в котором он живет.

  Я никогда не интересовалась шахматами. Для меня они столь же загадочны, как подача налоговой декларации в Португалии. И поэтому мой «порог вхождения» в «Табию» был высок — я гуглила все, от Каиссы до Ботвинника. Но, на самом деле оказалось, что главное — продраться через первое непонимание, и шахматные метафоры сами раскроются. Например, игра в шахматы-960 в мире Конакова может разрушить карьеру, уничтожить социальный статус, а то и вовсе отправить игроков из подполья в тюрьму — не так то уж и сложно будет подобрать не шахматную реалию.

  «Табию тридцать два» будто бы правильней всего будет обозвать антиутопией, хотя она достаточно успешна в том, чтобы выглядеть почти утопично — да, страна бедна и в глубоком кризисе, но при этом люди в ней живущие кажутся... счастливыми. Шахматы возведены в культ, их обсуждают, в них играют и вокруг них строят свою идентичность. Уже второе поколение выросло в этой новой России, порицая милитаризм и мечтая, что сейчас стране уменьшат срок изоляции за «хорошее поведение», и они смогут увидеть те самые места величайших шахматных турниров. В книге царит атмосфера классических советских фильмов, а девушки и юноши, несмотря на присущий студентам легкий запой, одухотворены, умны и хороши собой.

  «Табия тридцать два» - это действительно этакий роман-головоломка, разворачивающий перед читателем мысленный эксперимент и в этот самый эксперимент втягивающий. Но при этом не утверждающий о правильности или неправильности какой-либо из сторон, хотя поначалу это и кажется злой гротескной сатирой. В мысленном эксперименте на тему, можно ли изменить (имперское) мышление с помощью изменения культурного кода слышится лингвистическая гипотеза Сепира-Уорфа, переданная на шахматный лад.

  Мне чтение далось непросто, не только из-за шахмат (которые достаточно быстро перестаешь замечать), но и из-за того, что эта книга из тех, к которым нужно быть морально готовым. Но при всех моих сложностях, это хорошо написанный, смелый и очень узнаваемый роман. Конаков будто бы и не стремился прописать на сто процентов правдоподобный мир, но он оставил достаточно намеков-хлебных крошек, чтобы картинка нарисовалась сама собой.

  28

  406