Рецензия на книгу

• 

  Аноним11 июля 2015 г.

  Вы можете потушить пожар на своей кухне, но когда огонь пожирает всю деревню, вам придётся убежать. Вы не можете остаться в самом пекле и пытаться дать огню бой - вы сгорите. Поэтому от пламени коричневой чумы - фашизма - герои романа вынуждены бежать в Лиссабон. Посмотрите на карту: Лиссабон - самый край Европы. Дальше по суше бежать уже некуда, только по воде - на корабле, спасаясь от нацистов, как на Ноевом ковчеге от всемирного потопа. Однако ведь и пожар, и наводнение иногда можно переждать, пережить, никуда не убегая - забравшись поглубже, повыше; скрывшись в надежно защищенном убежище. Елена не случайно хочет остаться сначала в замке, а потом в Лиссабоне - она понимает, что нигде не существует полной безопасности, что и "...в Америке найдётся своя чужбина...", что вечно убегать нельзя.

  Тема побега, стремление убежать от чего-то - это не просто сюжетный каркас, это глубоко философский вопрос.

  
  И знаешь, эмигрантов гораздо больше, чем думают. К их числу принадлежат иногда даже те, кто никогда не покидал своего угла.

  Бегство от проблем, прятки с судьбой это повседневные вещи - сколько раз мы избегали того, чего не хотели делать; людей, которых не хотели видеть; эмоций, которых не хотели испытывать. У нас зачастую происходит эмиграция в пределах собственной души: наше "я" бежит в страхе от угрозы, прячась на самом краешке, в "Лиссабоне души". Другое проявление: мы в перманентном недовольстве суетимся и ищем повсюду лучшей жизни, не замечая, что счастье уже под рукой. Чрезвычайно трудно дать универсальный ответ на вопрос, в каких случаях надо остановиться и сразиться с опасностью или же принять жизнь как данность. "Что лучше: прожить меньше, в спокойствии, на свободе, но счастливо; или дольше, в суете, в вечной погоне, но в несчастье?" - на сею головоломку каждый ответит по-своему. Елена, например, знавшая о своей болезни, хотела первого, хотела поселиться в замке, как в персональном раю, но великодушно последовала за желанием мужа уехать.

  
  

  • Сколько нам ещё осталось жить? - спросила вдруг Елена.
  • Если мы будем осторожными - год и, может быть, ещё полгода.
  • А если мы будем неосторожными?
  • Только лето.
  • Давай будем неосторожными, - сказала она.

    Тема бегства прямо таки пропитывает всю книгу - даже разбросаны символы: кошка, следящая за канарейкой; облака, словно стая овчарок, гонющиеся за стадом овец и т.д. Читая, начинаешь сам страдать лёгкой формой мании преследования. А ещё после прочтения хочется с кем-то поговорить по душам, рассказать о наболевшем, пооткровенничать. Кстати, вы заметили сходство с романом Альбера Камю "Падение", где тоже была ночная исповедь длиной в книгу?

    Возвращаясь к Елене - она и не могла иначе, ведь она любила Иосифа. Не любя, она бы не позволила себя увезти. Их любовь по-новому раскрылась только после того, как Шварц через 4 года вернулся за Еленой, и они отправились в свой "евротур". Шварц совершил тот поступок, принёс ту жертву, о которой втуне мечтает каждая женщина - поставил на карту свою жизнь ради любимой. Шварц, почти как по индонезийскому обычаю, обрёл новое имя и совершил "самоубийство" прежнего "я" - решил, что хватит как пискарь сидеть в норе, и, наступив на горло собственной песне, поехал в эпицентр того самого пожара, потому что в нём вот-вот должна была сгореть единственная соломинка, за которую он держался в жизни. Эта метаморфоза героя вызывает искреннее уважение. Как вызывает неподдельное восхищение его решение жить, не кончать с собой в конце повествования, потому что по земле ещё ходят такие ублюдки, как красавчик; и ценное время жизни ещё можно потратить на борьбу с ними.

    Любовь Елены и Шварца, конечно, по-ремарковски, местами слащава, но что меня в ней пленит, так это образ двух любящих друг друга людей, сражающихся против всего мира - то, что в английском языке называют фразой "us (you and me) against the world". Это ведь и есть истинная любовь - "государство двоих", как писал Воннегут; а именно, такая любовь, при которой на свете не существует никого и ничего более важного, чем любимый человек. Мне в душу запал эпизод, где они ночуют в холодном грязном угольнике; я был очень растроган.

  
  Ее лицо было в моих ладонях, как в чаше. Она заснула, а я сидел во тьме и не мог спать.
  Она касалась губами моих пальцев, один раз мне показалось, что чувствую слезы. Я ничего не сказал. Я любил ее. И никогда – даже в минуты обладания – я, наверно, не любил ее с большей силой, чем тогда, в ту мрачную ночь с всхлипываниями, храпом и странным шипящим звуком из-за куч угля, куда уходили мочиться мужчины. Я как-то притих и чувствовал, что все существо мое словно померкло от любви.
  

  Первый вопрос, который во время своей "исповеди" задаёт Шварц: "Верите ли вы в загробную жизнь?". Почему именно такой вопрос? Потому что, если бы загробная жизнь была (а в неё не верили ни он, ни она), то все злоключения Шварца и Елены были, в каком-то смысле, никчемными и ненужными - зачем было так любить, страдать и рисковать, если всё равно после смерти тебе гаранировано обетованное место, где будет покой. Тогда можно сидеть сложа руки и ждать прихода этого покоя. Но в этом случае ты рискуешь "замёрзнуть, исчезнуть без следа или быть съеденным", а счастливой будет только та "мушка, что ведёт смертельную борьбу в клетке из золотых слёз" - пусть и в клетке, но хотя бы пытаясь из неё выбраться.

  Война грядущая и наступившая это, разумеется, не просто фон - это эпоха, без которой не было бы любовной и приключенческой истории двух наших героев. Лучше всего отношение людей того времени к тогдашним событиям отражает не мнение главных героев, а слова соседа Шварца по купе и женщины у лагерной ограды (не поленитесь, перечитайте эти сцены). Однако, не все речи в книге били точно в цель. К сожалению, встречалось много пафосных и чересчур замудрённых разглагольствований, через которые приходилось продираться, как через толпу эмигрантов у посольства в ожидании визы. Впечатление от сильной книги было слегка смазано именно этими слишком ненатуральными разговорами, которые ещё могут вести интеллигенты с коньяком и сигарой, но не загнанные звери, бегущие от смерти.
  И всё таки 3-я книга Ремарка на моей полке удалась! Потрясающий автор!

  Читано и писано под аккомпанемент Muse - Aftermath, где слова очень сходны с любовной линией сюжета.

  We go against the tide,
  And all we have is each other now.
  It's you and I against the world,
  We are free.
  
  From this moment, from this moment
  You will never be alone.
  We're bound together
  Now and forever,
  The loneliness has gone.

  83

  997