Рецензия на книгу

• 

  Аноним8 июля 2015 г.

  – Читайте, – сказал он.
  – Не могу, – сказал путешественник, – я же сказал, что не могу этого прочесть.
  – Вглядитесь получше, – сказал офицер и встал рядом с путешественником, чтобы читать вместе с ним.
  Когда и это не помогло, он на большой высоте, словно до листка ни в коем случае нельзя было дотрагиваться, обрисовал над бумагой буквы мизинцем, чтобы таким способом облегчить путешественнику чтение. Путешественник тоже старался вовсю, чтобы хоть этим доставить удовольствие офицеру, но у него ничего не получалось. Тогда офицер стал разбирать надпись по буквам, а потом прочел ее уже связно.
  – «Будь справедлив!» написано здесь, – сказал он, – ведь теперь-то вы можете это прочесть.
  Путешественник склонился над бумагой так низко; что офицер, боясь, что тот дотронется до нее, отстранил от него листок; хотя путешественник ничего больше не сказал, было ясно, что он все еще не может прочесть написанное.
  – «Будь справедлив!» написано здесь, – сказал офицер еще раз.
  – Может быть, – сказал путешественник, – верю, что написано именно это.

  
  Жутковатая новелла, пугающая своей простотой и реалистичностью. Концовка немного скомкана, пришлось перечитать ее дважды, чтобы уловить суть. Наверное, именно из-за нее новеллу называют абсурдной, потому что никакого другого абсурда в ней, на мой взгляд, нет. Эта новелла стала причиной, по которой впоследствии Кафку стали считать «пророком XX века» - описанные им методы "правосудия" стали практиковаться в немецких лагерях смерти в период Второй мировой войны.
  Сюжет новеллы таков: путешественник приезжает на остров, где ему показывают аппарат, с помощью которого приводят в исполнение смертные приговоры. Ему также оказана честь быть свидетелем самой процедуры казни, перед которой офицер подробно описывает ему, как все будет происходить. Все это происходит в присутствии осужденного и охраняющего его солдата, которые не понимают французского языка, на котором офицер говорит с путешественником.
  Описание процедуры казни слабонервных может лишить сна на пару дней. Создается впечатление, что Кафка видел все это своими глазами, что он и был тем самым безымянным путешественником, который однажды побывал в исправительной колонии на безымянном острове...
  Сильнее всего поражает процедуры вынесения приговора. Я даже процитирую (с сокращениями):
  

  
  Путешественник хотел о многом спросить, но при виде осужденного спросил только:
  – Знает ли он приговор?
  – Нет, – сказал офицер и приготовился продолжать объяснения, но путешественник прервал его:
  – Он не знает приговора, который ему же и вынесли?
  – Нет, – сказал офицер, потом на мгновение запнулся, словно требуя от путешественника более подробного обоснования его вопроса, и затем сказал: – Было бы бесполезно объявлять ему приговор. Ведь он же узнает его собственным телом.
  – Но что он вообще осужден – это хотя бы он знает?
  – Нет, и этого он не знает – сказал офицер и улыбнулся путешественнику, словно ожидая от него еще каких-нибудь странных открытий.
  – Вот как, – сказал путешественник и провел рукой по лбу. – Но в таком случае он и сейчас еще не знает, как отнеслись к его попытке защититься?
  – У него не было возможности защищаться, – сказал офицер и поглядел в сторону, как будто говорил сам с собой и не хотел смущать путешественника изложением этих обстоятельств.
  – Но ведь, разумеется, у него должна была быть возможность защищаться, – сказал путешественник и поднялся с кресла.
  Офицер подошел к путешественнику и взял его под руку, сказал:
  – Дело обстоит следующим образом. Я исполняю здесь, в колонии, обязанности судьи. Несмотря на мою молодость. Я и прежнему коменданту помогал вершить правосудие и знаю этот аппарат лучше, чем кто бы то ни было. Вынося приговор, я придерживаюсь правила: «Виновность всегда несомненна». Другие суды не могут следовать этому правилу, они коллегиальны и подчинены более высоким судебным инстанциям. У нас все иначе, во всяком случае, при прежнем коменданте было иначе.

  Вот это по-настоящему страшно. Извращенность сути правосудия, его карающая, а не защитительная направленность, полная беззащитность человека перед его лицом и перед лицом государством.

  8

  1,6K