Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 июня 2015 г.

  Эвмесвиль.

  Вот и прибыли мы сюда, в небольшой город-государство, страну чужих мыслей, место, в котором много лет единолично правит тиран Кондор. Много лет назад Кондор пришел к власти в результате переворота, обстреляв город из пушек.

  Наша ладья подплывает к крепости Кондора, касбе, где служит ночным стюардом Мануэль Венатор, который и станет нашим проводником в этом «потоке сознания», родившемся в голове Эрнста Юнгера.

  Время сойти на берег. Наш путь лежит вверх, по ручью повествования, неспешно текущему куда-то вдаль. Идти придётся долго, но это будет приятная прогулка.

  Наш проводник, Мануэль – потомственный историк. Несмотря на политическую неблагонадёжность родных, он в касбе на хорошем счету: в его распоряжении есть луминар, эдакий интерактивный архив, позволяющее реконструировать любое историческое событие и любого персонажа.
  

  
  Обязанности историка трагичны; в конечном счете ему приходится иметь дело со смертью и вечностью.
  В распоряжении Мануэля вечность, он любознателен, хорошо образован, настойчив в научных изысканиях. В институте у него превосходные учителя. Ему кажется, что «уже сотворение мира началось с вкравшегося подлога». Он осознает несовершенство мира не только как историк, но и как анарх. Настоящий приверженец чистой анархии. Не анархист, нет, ведь настоящий анархист зависим от той власти, свергнуть которую он мечтает. Анарх же полностью свободен, ибо хочет обладать только самим собой.
  
  Позитивное соответствие анархисту — анарх. Он не партнер монарха, а дальше всего удаленный от него человек — недосягаемый для него, хотя тоже опасный. Он не противник монарха, а необходимое дополнение к нему.

  Тихо и мирно бежит вперёд ручей рассуждений, и мы следуем за ним. Мануэль обещал нам, что это не морально-теологический трактат, и не обманул. Это скорее философский трактат, написанный от первого лица и проиллюстрированный самой жизнью вкупе с исторической перспективой.

  «Эвмесвиль» называют романом-эссе; повествование складывается из небольших отрывков на самые разнообразные темы. Боги, герои, анархисты, либералы, мудрецы, деспоты, партизаны, апостолы – для каждого найдётся своя пара строк, а то и целый абзац. Многие темы раскрываются всё больше и больше по мере продвижения.
  

  
  Либерализм соотносится со свободой так же, как анархизм — с анархией.
  Свобода вообще – одна из центральных тем романа. Настоящая свобода многогранна, она «имеет широкую шкалу». Историку хорошо видна эта шкала, кому же, как не ему, о ней рассуждать?
  
  свобода начинается там, где кончается свобода печати
  «Всегда найдутся люди, говорящие лучше других». Мануэль говорит гладко, понятно и разборчиво, в отличие от, например, Заратустры. Очень хорошая пища для ума; даже если вы не согласны с каким-либо утверждением Юнгера, вы его хотя бы обдумаете, может, даже ощутите его вкус. Мануэль хороший стюард, он всегда безукоризненно выполняет заказы. Практически каждый отрывок можно разобрать на цитаты.
  
  Уже здесь мы сворачиваем на неверный путь, поскольку свобода не представляет собой проблемы. Она неделима и потому не находится нигде, где можно что-то просчитать, измерить и проанализировать, — то есть не находится во времени и в пространстве. Во времени она лишь постигается — например, в последовательности политических систем; в пространстве же ее ощущают все — начиная от птицы, которая бьется о прутья клетки, и кончая народом, сражающимся за свои границы.
  За тридцать лет роман ничуть не потерял своей актуальности. Думаю, что и через столетие он будет в чести – описанные в нём проблемы тянутся из глубины веков, а исследование былых годов помогает анализировать момент настоящий. История движется по спирали.
  
  Чтоб те, в ком нет стыда, тебя не обокрали,
  Прячь золото, мысли и веру подале
  Мануэль прячет свои мысли, ведя записи украдкой; никто не догадывается о его внутреннем мире, об отношении к власти, к населению Эвмесвиля, к заговорщикам, что бывают при любом режиме. Своих родных он презирает.
  
  Причина, по которой мне трудно понять, что творится в мозгах у подобных людей, заключается прежде всего в расплывчатости их представлений. Они чувствуют там, где им следовало бы думать, и наоборот.
  Однако мы должны быть благодарны за бесценную возможность совершить путешествие по течению его сознания. Золото там можно мыть, не особо напрягаясь, причём самородки попадаются не реже, чем во времена Золотой Лихорадки, но доступны они каждому, а не только первому нашедшему. И тем они ценней, чем более нарастает политическая напряженность в мире, а в будущем она вряд ли пойдёт на спад.
  
  Политическое течение всегда следует рассматривать отчасти как спектакль, отчасти — с позиций собственной безопасности. Либерал недоволен любым режимом; анарх же проходит через их череду как по анфиладе залов — стараясь по возможности не удариться. Это рецепт для каждого, кому сущность мира важнее, нежели его внешняя видимость, — для философа, художника, верующего.

  Мудрый совет. И здесь, в Эвмесвиле, таких большинство. Эрнст Юнгер поместил сюда огромное количество своих взглядов и взглядов тех, с кем он взаимодействовал в своей жизни. Кроме этого, в этом удивительном городе нашлось место целому сомну философов прошлого – от Плутарха до Бакунина.

  Всё вместе и породило Эвмесвиль – город-сказку, город-мысль, город-роман – лучший роман Юнгера. Вавилонскую башню, которая, хоть и не достала до неба, но зато осталась стоять.

  5

  60