Рецензия на книгу

• 

  Аноним18 февраля 2025 г.

  Два восклицательных знака!!

  Гипермодернистский роман "Табия тридцать два" Алексея Конакова посвящен моделированию российской культуры и русского языка, в которых литературоцентричность заменили шахматоцентричностью. В начале 2080-х альтернативного будущего, где ООН поместила Россию в информационную и товарную изоляцию, аспирант-историк Кирилл Чимахин во время работы над диссером по пешечной структуре берлинской защиты знакомится с идеологом извращенных шахмат-960, а тот открывает ему губительную связку, в какую попало российское общество из-за неспособности властных любителей многоходовочек считать варианты.

  Великолепная книга, я в восторге! "Табия тридцать два" – ни в коем случае не (анти)утопия-с-посылами о Проигравшей России, а чистейшее художественное развлечение автора, решившего довести призывы к отмене русской литературы до абсурдного конца: допустим, русская литература отменена – что тогда ее заменит и что из этого получится? Алексей Конаков предлагает – раз уж замыслил литературную игру – вместо чтения классики о хаотических порывах страстей играть в шахматы, никакого хаоса не допускающие. Текст устроен как шахматная партия (долгая расстановка фигур в дебюте, размены в миттельшпиле, попадание черного короля в смертельный цугцванг после неудачного маневра в эндшпиле), повествует о шахматах, до краев наполнен шахматными отсылками, цитатами, анекдотами и написан шахматным новоязом.

  Года два назад я начал увлекаться шахматами, в основном как зритель – смотреть разборы классических и новейших партий, следить за турнирами и игроками – и "Табия тридцать два" показалась будто специально для меня написанной: в нее зашито все, что мне интересно и в самой игре, и в ее сообществе. Даже мой любимый берсерк Рашид Нежметдинов упомянут. Роман начинается с советских шахматных классиков и будто бы настраивает на ностальгический лад (автор же специалист по культуре СССР и логично ждать от него воспроизведения привычной ретро-тематики), но очень быстро сквозь отсылки к XX веку прорывается современность – отказ Магнуса Карлсена от шахматной короны, стримы Хикару Накамуры, обвинение Ханса Ниманна в анальном читерстве, всплеск альтернативных правил и, конечно же, компьютерные движки во главе со Стокфишем, полностью изменившие подход к обучению игре и анализу вариантов. Остранение шахмат 2020-х через восприятие Чимахина, для которого Крамник и Непомнящий так же далеки, как Алехин и Тартаковер, лишь добавляют читательскому удовольствию остроты.

  Роман безупречно смоделирован. Алексей Конаков ловко отвечает на все вопросы к шахматизации России, которые возникают по ходу чтения, начиная с мотивов отмены русской литературы на государственном уровне (объяснение, почему только руслит имперский-токсичный, а вся иностранная художка правильная-гуманная – локальный пик иронии над "культурой отмены"). Это, наверное, даже не вторая, а первая причина, почему книга мне так понравилась, ведь детальное и непротиворечивое прописывание фантастических декораций лично на мой вкус важнее идей, которые на их фоне высказываются. Весь роман я пытался подловить автора то на одном, то на другом мутном моменте в устройстве российской шахматной идиллии, но Конаков рано или поздно их прояснял, причем с такой убедительностью и изобретательностью, что просто моё глубочайшее уважение.

  Кроме того, "Табия тридцать два" написана замечательным воздушным стилем и чаще комична, чем трагична. Рассказчик-аспирант большую часть истории находится в приподнятом настроении (ибо молодость, любовь, радужные перспективы в науке), что весьма нестандартно для современной русской литературы, где действует запрет на белые поля и герои вынуждены или блуждать, как слоны, по однотонной черноте, или преодолевать чересполосицу черного и серого. Энергичная игривая книга на одну из любимых тем с трудолюбиво проработанными языком и миром от реально умного автора с огромным чувством юмора – что еще нужно для читательского счастья?

  Буду надеяться, что Алексей Конаков еще вернется к сочинению художки, у него это великолепно получается. Такие авторы нам нужны.

  12

  416