Рецензия на книгу

• 

  Аноним7 апреля 2015 г.

  Католические - в одну поперечину - кресты и старые массивные надгробья с надписями по-польски и по-латыни. И зелень - яркая, сочная, буйная.
  В знойной тишине - сквозь неумолчный стрекот кузнечиков - не сразу различимый шепот и еле слышное всхлипывание.
  У каменной ограды над могилкой - единственные, кроме меня, посетители: двое старичков - он и она, - маленькие, скорбные, какие-то страшно одинокие и жалкие.
  Кто под этим зеленым холмиком? Их дети или, может, внуки?..
  Подхожу ближе, и уже явственно - шепот:
  

  • ...Wieczne odpoczywanie racz mu dac Panic...

  
  А за кустом, над могилой, небольшая пирамидка с пятиконечной звездочкой. На выцветшей фотографии - улыбающийся мальчишка, а ниже надпись:
  "Гв. сержант Чинов И. Н. 1927-1944 г.".
  Смотрю со щемящей грустью на эту задорную курносую рожицу и на старых-стареньких поляков и думаю: кто он им?.. И отчего сегодня, пятнадцать с лишним лет спустя, они плачут над его могилой и молятся за упокой его души?..

  В.О. Богомолов, «Кладбище под Белостоком», 1963

  В эпиграфе целый рассказ Богомолова. В каком-то смысле «Иван» – просто более развернутая история, но о том же, о человеческой боли.

  Маленький мальчик на своей личной войне и взрослые, не знающие что с ним делать. Во время чтения невозможно отделаться от образов, созданных Тарковским, несмотря на великолепные иллюстрации И.И. Пчелко. Строки рождают всю ту игру света на черно-белой пленке, всю ту тоску, которая вышибает из колеи и заставляет ужаснуться войне. В этом, пожалуй, нет ничего странного, ведь Тарковский создал свои образы из этого же рассказа.

  Богомолову удалось достичь того же, что и Элему Климову в «Иди и смотри», того же градуса ужаса, того же детского взгляда на войну, но без сжигаемых деревень и карателей. Немцев как таковых нет, они там, на другом берегу Днепра. Есть только тревога и тоска. Но как же страшно за Ивана, когда он уходит на ту сторону.

  36

  1,5K