Рецензия на книгу

• 

  Аноним6 октября 2024 г.

  Отказаться от части своих прав и погибнуть

  Фильм Романа Полански "жилец" смотрел несколько лет назад,но не обращал внимания, что он снят по книге. Иначе бы, сперва прочитал роман. Но как получилось, так получилось. Тем более книгу Ролана Топора долгое время не удавалось найти в русском переводе ( то же самое произошло с романом Паскаля Брюкнера "горькая луна", по которому Романски снял одноименный фильм). Лично мне было интересно в первую очередь сравнить фильм и книгу. Сюжетно, фильм почти дословно повторяет текст Топора, атмосфера Парижа 60ых великолепна, отлично показан  социальный конфликт,наглядно  продемонстрирован процесс распада личности главного героя, манифест шизоаффективного психоза. Вайб постепенного погружения в безумие - "маленького человека" ли, "офисного планктона" Трелковского или же хорошо замаскированное безумие, "злое колдовство " социума, сводящее его с ума, есть и в книге Топора и в фильме Полански.  Оба эти произведения шедевральны, в рамках своего жанра. Это сюрреализм, есть вкрапления мистики, магического реализма, абсурда. Само собой, в фильме оказались упущены внутренние монологи Трелковского, хотя, к чести Полански надо заметить, кое-что он постарался вставить в фильм, насколько это позволяют сделать инструменты  кинематографии. Но в фильме все же больше упор на "схождение с ума" Трелковского, его "борьбу" с соседями. В книге же силен социальный подтекст. Впрочем, и по фильму можно понять, что "соседи" Трелковского это воплощение буржуазной прослойки общества Франции в 1960ых. Просто в книге это гораздо заметнее, роман "жилец" это ещё и злая, остросоциальная сатира. Топор жёстко выстебывает "добропорядочных " обывателей среднего класса западноевропейского общества, которые сидят тихо как мыши под веником, боясь совершить лишнее движение, издать лишний звук. Не стоит забывать, в какое время происходит действие в "жильце", после второй мировой прошло 15 лет, и "соседи" Трелковского это те люди, которые достаточно благополучно для себя пережили немецкую оккупацию. Отсюда их стремление к коллаборации, а также привычка писать друг на друга доносы, "выдавливать ", выживать неугодных, тех, кто так или иначе не вписывается в их тихий удобный мирок. Топор так же высмеивает "мужской" и "женский" миры, на которое делится это "добропорядочное" общество. "Мужской" мир, к которому принадлежал Трелковский до произошедшей с ним трагедии, это - бухать с друзьями после работы, вести чисто "мужские" разговоры, хвалиться своими "подвигами", отпускать "жеребячьи" шутки, воспринимать женщин исключительно как сексуальный объект, то есть "нарочито выпячивать свою маскулинность". Трелковский воспринимал все это как должное, пока не оказался в социальном вакууме, не отошёл от привычного модус вивенди. Таким образом, он получил возможность взглянуть на "мужской" мир со стороны, и он показался ему убогим, даже уродливым. Но, стоило ему сделать шаг в сторону, и привычный ему мир, который он считал "своим", отвернулся от него. Отстав от одного берега, Трелковский не пристал к другому. Его попытка не то, чтобы войти, но хотя бы прикоснуться к "женскому" миру не как мужчина, извне, а сделать это "изнутри", закончилась печально. Потому, что "женский" мир в представлении общества, к которому принадлежал Трелковский, тоже убог и ущербен. Быть женщиной, по мнению Трелковского, это - краситься, наряжаться, "говорить всякие глупые женские фразы", типа сплетен и восклицаний о возможной беременности. Пытаясь хотя бы внешне "стать женщиной", Трелковский, в своем представлении, становится ущербен, уязвим, слаб, ведь он "добровольно отказался от части своих прав" и общество за это вольно сделать с ним всё , что угодно. Трелковский ждёт агрессии по отношению к себе, либо насмешек, издевательств. Но прохожие на улице попросту игнорируют его, и для Трелковского это проявление высшей формы презрения к нему. Трелковский теряет свою идентичность, свое "я", внутри него открывается его личный портал в ад. Его внутренние мытарства перекликаются с событиями во внешнем мире, в конце концов превращаясь в жуткую мистерию. Фантазмы главного героя ближе к концу книги это отражение  панического страха перед ужасами и безумием  последней войны, который испытывал сам автор "жильца", хотя войну застал маленьким ребенком. В финале романа Трелковский обличает своих соседей, а в их лице - все общество "порядочных" обывателей, которое "жаждет его крови", "желает его смерти", "убивает" его. Он прямо называет их "убийцами", потому, что именно с их молчаливого согласия в 40ых годах 20 века в Европе происходило то, о чем помнят до сих пор. Можно, конечно, это считывать как обвинение человека, который в свои 30+ устал быть "как все". Устал ежедневно прогибаться, соглашаться, молчать, подстраиваться под общепринятые рамки. Можно считать, что Трелковский сошел с ума, или его довели до безумия. Суицидник он или жертва убийства, или просто обычный "маленький человек", запертый в своем личном аду, вынужденный переживать "день сурка"( на что намекает эпилог). Думаю, все эти версии будут недалеки от истины. Так что, если воспринимате сюрреализм, читайте, от всей души рекомендую, книга отличнейшая.

  11

  276