Рецензия на книгу

• 

  Аноним14 июня 2024 г.

  В последние дни горячо обсуждаем здесь вопросы цензуры, пропаганды, свободы слова в художественной литературе советского периода. А тут вот как раз попалась эта книга. Вообще Катаева я всегда считал одним из образцов советской пропаганды. Сам не знаю почему. Читал вошедшие в школьную программу "Белеет парус одинокий" и "Сын полка", которые , к слову сказать, мне понравились. Вот, пожалуй и все. Но все равно с некоторой опаской относился к писателю, заслужившему за свой труд звезду героя соцтруда и целый иконостас орденов. ( кстати я тут глянул перечень Героев соцтруда среди писателей и был в общем то приятно удивлен. Но это отдельная тема).

  Я бы уже, наверное, и не открыл бы его книги, но вот эта мне периодически попадалась здесь на глаза с хорошими отзывами. И вот звезды сошлись, и я начал слушать аудиоверсию этой книги. Аудио очень старое и плохого качества, но книга захватила и не отпускала. Не дослушав даже до конца, я заказал бумажный вариант. В этой книге много стихов, которые автор смакует, а это надо видеть и перечитывать. Подбешивало еще то, что все герои идут под кличками и приходилось постоянно обращаться к интернету( на бумажном варианте соответственно будет лежать и расшифровка персонажей) А среди персонажей - едва ли не все известные писатели и поэты начала века -Есенин, Маяковский, Олеша , Пастернак, Бабель, Мандельштам  и многие другие. Но это вовсе не мемуары и не нонфикшн. Этой книгой Катаев открыл новое литературное направление - "Мовизм". Что это такое? Я тут тоже погуглил и нашел публикацию в "Новом мире". О Катаеве и "мовизме". Не удержусь и вставлю сюда два абзаца:

  
  

  Полвека назад Валентин Катаев (1897 — 1986) отказался он принципов соцреализма в пользу изобретенной им на старости лет эстетической доктрины, став родоначальником и единственным представителем литературного направления «мовизм» (от французского mauvais — «дурно, плохо»). Эта шутка одного из зубров советской литературы только с виду была незатейлива, однако по существу означала «смену вех» и являлась актом художественного неповиновения. Дескать, когда все пишут хорошо и правильно, знаменатель увеличивается и дробь мельчает, поэтому писать еще лучше бесперспективно — это массовое производство, а не творчество. Шанс обрести читателя получит тот, кто отважится писать не лучше, а иначе — отсюда катаевский «мовизм». Ничего особо революционного в нем не было, лишь возвращение к истокам — к смыслу и свободе творчества.

  После десятилетий принуждения писателей к соцреализму, за чем зорко следили фанатики и церберы режима, иных не стало, а остальные разучились писать «плохо» — то есть иначе. Беда эта прошлась и по таким прирожденным художникам слова, как Платонов, Зощенко и Заболоцкий, например. Но были и другие, которые попытались «перевоевать войну» (по выражению Симонова, как-никак издавшего «Мастера и Маргариту»). Пастернак написал «плохой» роман и поплатился за это; Эренбург сочинил крамольные мемуары, одобренные Хрущевым и подзабытые ныне; Катаев возглавил «оттепельный» журнал «Юность», провозгласил мовизм в литературе и пользовался в коридорах власти негласной поддержкой Суслова (этого советского Победоносцева). Даже признание в белогвардейском прошлом в конце жизни Катаеву сошло с рук и возмутило разве что не ставшего еще генсеком Андропова, накатавшего «телегу» в ЦК.

  
  

  стиль действительно интересный: тут и живописное описание природы, городов; тут и люди на фоне исторических событий; тут и поэзия с философией.

  А еще он вместе с Зощенко воевал на фронте Первой мировой на моей родине и оставил об этих местах свои путевые заметки, кои я с большим удовольствием прочитаю, вместе с набравшимися уже в хотелки другими его книгами. Такие дела

  33

  1,3K