Рецензия на книгу

• 

  Аноним27 апреля 2024 г.

  О горах и людях

  Как это обычно водится с «классикой» — даже не читая ее до конца, замечаешь, как она прочно впечатывается в сознание. В «горной» тематике Месснер вроде Толстого — ты можешь любить или не любить его, но вклад в историю мирового альпинизма отрицать невозможно (хотя мне больше по душе милаш-Хабелер).

  Я как-то с самого начала относилась к Месснеру с предубеждением — нарочитость его поступков, рекордов, неоднозначные отзывы людей со стороны. Но Месснер считается первым альпинистом, поднявшимся на вершину Эвереста соло и без баллонов с кислородом, что в моем понимании — настоящее Восхождение.

  Настоящее, потому что целью становится не вершина и не маршрут, а выживание, перерождение, истинное проникновение горой и Горы. Важным становится путь и сонастройка человека с пространством, смесь отчаяния и эйфории. В этом отношении, мне кажется, человек всегда одинок (неважно, восхождение соло или нет). Потому что соло начинается внутри, еще задолго до путешествия к Горе.

  Это «Хрустальный горизонт» подтверждает очень хорошо. Я возмущенно тыкала в сторону книги, когда в книге про одиночное восхождение на Эверест ¾ текста Месснер был не один — с ним практически все время до штурма была Нена Холгин (святая женщина!), нет-нет помогали шерпы. Однако к концу книги я стала понимать, что отчужденность и дуболомность характера Месснера — это первая часть его соло-маршрута, которым он шел уже много лет. Его отношение к людям, к альпинизму и горам, жадность быть первым (или единственным?) — это тоже соло.

  Лучшее, что было в книге для меня — история даже не Месснера, а Нены (ее дневниковые записи меня покорили) и Мориса Уилсона — чудака, без опыта альпинизма и пилотирования, который купил самолет и решил полететь на нем на Эверест и стать первым, кто поднимется на вершину. Все настолько обалдели от его замысла, что сначала даже поверили — но, когда увидели, как он чапает с рюкзаком по местным лесам в качестве подготовки и проваливает занятия для пилотов, то вдруг запретили его экспедицию. Ну, запретить экспедицию можно, а вот волю и страсть человека — нет.

  И все же живым вернуться из соло может помочь только другой — вынырнуть, дойти или вовремя повернуть. Совершенно обессиленный и обескровленный Месснер — «прозрачный» — действительно дошел до предела, совершил невозможное и невероятное. Его хватило до вершины. Его хватило для спуска с нее. Но, если бы на леднике его бы не подхватила верная Нена, не смыкавшая глаз, постоянно наблюдающая за ним через телеобъектив и неслышно повторяющая «Райнхольд, возвращайся!» — он бы не перестал быть восходителем-одиночкой, поднявшимся на Эверест, но мог бы там и остаться. С горой.

  Содержит спойлерыОткрыть

  4

  760