Рецензия на книгу

• 

  Аноним9 октября 2014 г.

  Рукопись этой повести частями голодно читали на собраниях лучших литераторов Москвы в Газетном переулке в конце 1925 года. Возникали споры и дискуссии. Определялись, а иногда и назначались прототипы. Жаркие споры и неугасаемый интерес в первые месяцы после появления привлек в этот круг нескольких агентов ОГПУ, которые были ошарашены сюжетными вольностями автора. Посчитав это произведение опасным современному стилю и методам государственности, повесть Булгакова через министерство просвещения одним зимним вечером легла на стол товарища Сталина. Доподлинно неизвестна реакция вождя. В историю, благодаря письмам тех лет известных деятелей культуры просочилась лишь красная лента, что на утро Сталин отдал своему домовому распорядителю рукопись, на которой размашисто светилось чернилами: «Сволочь!». Стоит еще говорить о реакции высших литературных кабинетов, если первая печать, да и то самиздатом появилась только в 60-е годы. Очень опасно и смело писать о говне, когда вокруг говно…
  Блестящий, выразительный, точный, характерный, полный, оконченный образ люмпена, собравший в себе все самое деклассированное советское, того времени. Образ, о котором так много говорил великий Карл. Образ, который рожден в идеологии великих реформаторов, величественно пал в грязи. Образ сверхчеловека советского, правильного, идеологически справедливого как вещал Ленин. Образ того, который получив ту долгожданную свободу пролетариата, быстро обнаружил в себе меркантильные интересы, унизил себе подобных и наделил их теми же низкими правами. И это написано в 1925 году, когда государство только лишь стало на платформу своих теоретических идей. Когда только вот недавно умер гений. Когда никак нельзя даже попробовать подвергнуть сомнению структуру…
  Булгаков очень смело пошел на все это. Более того, в своем вечном произведении он описал события, которые страну советов захлестнули в начале 30-х годов. Он очернил с глубокой иронией те массовые репрессии, которые захлестнули нашу страну с невероятной жестокостью и силой. Он сделал шаг вперед и плюнул в лицо системе, «Сволочь!»(как приняла его система).
  Острейший памфлет современности писания. Теперь же, отличная структура для ознакомления выражения несогласия с непоколебимой идеологической структурой страны советов.
  Рекомендовано залпом.

  6

  50