Рецензия на книгу

• 

  Аноним25 сентября 2014 г.

  Вряд ли я когда-нибудь смогу прочесть всего Бродского. А если и прочту, начну сначала. Сегодня я чуть-чуть приблизилась к этому - прочла сборник, где большинство стихотворений были мне незнакомы.
  Это удивительно. С каждой строчкой я чувствовала все сильнее и сильнее, что Бродский мог всё. Он мог описать что угодно, как угодно, каким угодно стилем, языком и размером и вложить во всё глубочайший смысл. От одного прикосновения к этому смыслу мне порой начинало казаться, что меня засасывает.
  Сборник состоит из пяти частей - "Холмы" (скорее посвящены одиночеству, осознанию себя и жизни), Anno Domini (даже светлая любовная лирика пропитана некоторой горечью, а чем ближе к концу, тем горше), "Фонтан" (удивительные зарисовки, с гигантским смыслом, кроющимся за ними), "Поэмы" (самые-самые разные по стилю, можно было бы не поверить, что их написал один автор, если бы не существовал только один человек, который мог так по-разному писать) и "Переводы" (из Джона Донна).

  Еще несколько заметок, которые я набросала при чтении (в том числе и стихов, которые я уже знала).

  Дальше...

  Рождественский романс

  Твой Новый Год по темно-синей
  волне средь моря городского
  плывет в тоске необъяснимой,
  как будто жизнь начнется снова,
  как будто будет свет и слава,
  удачный день и вдоволь хлеба,
  как будто жизнь качнется вправо,
  качнувшись влево.

  Одно из моих любимых стихотворений. Часто рассылаю его в открытках. Оно действительно рождественское — в нем есть красота и надежда. Не помню, когда я услышала запись его в исполнении автора, но она звучит у меня в голове, когда я читаю.

  Воротишься на родину...

  Как хорошо, что некого винить,
  как хорошо, что ты никем не связан,
  как хорошо, что до смерти любить
  тебя никто на свете не обязан.
  
  Коротко и с юношеским страхом одиночества, перерастающим во что-то глобальное

  От окраины к центру

  Значит, нету разлук.
  Существует громадная встреча.
  Значит, кто-то нас вдруг
  в темноте обнимает за плечи

  Знакомое с детства. Осознание жизни и смерти, любви и одиночества в обрамлении депрессивных охтинских пейзажей.

  Холмы

  Смерть -- не скелет кошмарный
  с длинной косой в росе.
  Смерть -- это тот кустарник,
  в котором стоим мы все.

  Страшная бездна за кажущейся простотой и реализмом.

  Два сонета

  и если через сотни лет
  придет отряд раскапывать наш город,
  то я хотел бы, чтоб меня нашли
  оставшимся на век в твоих объятьях,
  засыпанного новою золой.

  Мне кажется, это просто безумно прекрасно.

  Исаак и Авраам
  Это стихотворение меня просто заворожило. Я боялась дышать, пока читала. Интерпретация библейских событий и какое-то колдовство с русским языком.

  Anno Domini

  его не хочет видеть Император,
  меня - мой сын и Цинтия. И мы,
  мы здесь и сгинем.
  
  Красиво, точно, честно и с болью.

  Сонет

  Как жаль, что тем, чем стало для меня
  твое существование, не стало
  мое существованье для тебя.

  Вот это вообще когда-то было моим девизом. Я ходила и повторяла это, повторяла, повторяла...

  Из «Школьной антологии»

  В ее глазах таился странный мир,
  еще самой ей непонятный. Впрочем,
  не понятый и в качестве жены.
  Жив Куликов. Я жив. Она - жива.
  А этот мир - куда он подевался?
  
  Снова что-то невероятное. Тот случай, когда читаешь и не понимаешь, что это написано стихами. Зарисовки об одноклассниках — реальные или вымышленные — но очень четкие и местами до боли, наверное, точные.

  Остановка в пустыне

  Но что до безобразия пропорций,
  то человек зависит не от них,
  а чаще от пропорций безобразья.
  
  Горько-ироничное стихотворение о вере и о памяти.

  21

  653