Рецензия на книгу

• 

  Аноним30 августа 2014 г.

  За последние пару лет я прочитала несколько повествований о северной деревенской жизни в XIX веке... Мне знаком этот неторопливый стиль рассказа, внезапно взрывающийся страстями, эти убаюкивающие истории о повседневных, ничем не примечательных событиях, эти странные герои, которые иногда ведут себя порывисто и непоследовательно, совсем не соответствуя нашим представлениям о спокойных скандинавах... И вот, Кнут Гамсун решил познакомить меня со своим Августом - человеком без корней и собственного дома, но наполненным идеями и страстным стремлением к переменам.
  Удивительно, но Август поначалу напомнил мне другого скандинавского героя - не норвежца, но шведа, Йесту Берлинга, о котором блестяще написала Сельма Лагерлёф. Это тоже некий перекати-поле, человек, стремящийся к удовольствиям и любви, все время неуклонно ломающий то, что хотел бы создать. Нет, конечно, они нисколько не похожи друг на друга, эти герои. Похоже то, как авторы говорят о них.
  Вообще, в какой-то момент я поймала себя на сомнении - Гамсуна ли я читаю? В том смысле, что так о мужчинах могла бы написать женщина. Та же Сельма или Сигрид Унсет. Несущийся без руля и ветрил через моря, страны, скалы и фьорды Август, враль и фантазер, заражает своими идеями большинство встречающихся ему людей. А вот легко ли им потом жить с такой заразой в душе? Судя по Эдеварту, совсем непросто. Мне кажется, что как раз для Эдеварта Август стал таким злым гением, Мефистофилем-искусителем... Остался бы Эдеварт в Поллене, и сделал бы счастливой Рагну, ловил бы сельдь или вспахивал поле. А он, увлеченный Августом, бросился прочь с насиженных мест, оборвал тонкие корешки, да так потом и не сумел нигде найти своего места. И дело не только в Лувисе Магрете, которая вползла в его сердце, горюя об овечке и гордясь своими покрывалами, а унеслась вдаль, унося не только часть его души, но и дочь, и довершив начатое Августом - заразила Эдеварта "беспокойством, охотой к перемене мест...", лишив этого надежного и земного человека последней надежды на счастье.
  Вообще, роль Августа в жизни других героев сходна роли дрожжей в опаре. Нет их, и можно съесть получившийся хлебец, даже насытиться, но вот получишь ли от этого удовольствие? С другой стороны, одними дрожжами питаться тоже не стоит. Потому Август в Поллене, а потом и в Сегельфоссе такой один. Баламут и возмутитель спокойствия. Бескорыстный и умелый помощник почти в любом деле и неутомимый авантюрист. Много ли надо дрожжей, чтобы хлеб хорошо поднялся? :)
  Иногда мне хотелось уже сказать ему - остановись! успокойся, не мельтеши! И тут он снова придумывает что-то, сажает ёлочки, выращивает загадочные растения из неведомых семян, пасет овец на горных склонах, и я снова включаюсь, начинаю переживать и надеяться, что хоть эта затея уже удастся герою...
  Вообще, описанный Гамсуном северный рыбацко-деревенский мир был бы невыносимо тоскливым без такого вот Августа. Только его неуёмный темперамент, его безудержная фантазия и, надо признать, подлинное трудолюбие меняли жизнь полленцев, делали её нескучной.
  Всю трилогию, то и дело отвлекаясь на других её персонажей, я не уставала удивляться только одному. Почему, как же так получилось, что Август так и остался одиноким? Мы знакомимся с ним, когда он ненамного старше Эдеварта. Он весел и достаточно обеспечен, прекрасно играет на гармонике, он щедр и недурен собой - чего бы какой-то барышне и не польститься на такого кавалера? Ведь даже скучный и неумный Теодор сумел найти пути к сердцу красавицы Рагны... Но нет. Гамсун оставляет его одиноким скитальцем.
  За все сорок лет, что мы периодически встречаем героя, автор ни разу не рассказал нам о любовных удачах своего героя. Возможно, именно для того, чтобы Август вдоволь помучился, на закате жизни полюбив юную Корнелию. Но за что он с ним так? Или это Кнут о себе?
  Надо сказать, что женские образы у Гамсуна получились, пожалуй, более яркими, чем мужские. Конечно, Йоаким и Ездра, Каролус, доктор Лунд, оба Кноффа, да и Гордон Тидеман совершают в течение книги множество значительных поступков, но ведь в большинстве этих поступков побудительным моментом были женщины... За каждым из названных мужчин стоят куда более яркие женские образы, целая галерея персонажей! И это не только Паулине и Ане-Мария, не только Эстер, Лувисе Магрете и Старая Мать. Это и куда более второстепенные Осия, Марна, фру Юлия, Рагна, и даже первая в череде "невест" Августа Маттеа... Благодаря этой удивительной особенности трилогии, я все время внутренне сбивалась на мысль, что читаю женскую прозу. И хотя это не так, надо признать, что женщины у Кнута Гамсуна получились столь же яркие и сильные, как у его знаменитой соотечественницы Сигрид Унсет и не менее знаменитой соседки Сельмы Лагерлёф. И тут хочется отметить еще одну небезынтересную особенность северных саг. В отличие от большинства европейских романов, написанных чуть раньше или примерно в тот же период, для скандинавов чувственная сторона жизни женщины важна в любом возрасте... Что мы видим в английском викторианском романе? У дамы появляется дочь, и она почти сразу же перестает даже думать о телесных наслаждениях. Французы тоже годам к сорока ставят на этой стороне женской жизни крест, иногда удивляясь редким, в общем-то, исключениям. Русская литература тоже частенько записывает в "матушки" совсем еще не старых своих героинь. А вот Кнут Гамсун, как и прочие скандинавы, всерьез переживает любовные треволнения вместе со Старой Матерью, радуется неувядающей красоте и женственности Ане-Марии, Лувисе Магрете, Эстер и Рагны... И это не выглядит жалким или смешным. Прекрасно, когда за прожитые годы сердце не умерло, и готово стучать в унисон с любимым...
  Кстати, пожалуй, в других вопросах Кнут Гамсун стоит все же на стороне патриархальности, устоев и традиций. Ни разу не возникло у меня ощущение, что автор любит своего героя. И все выпадающие на долю Августа разочарования и беды валятся на него не без помощи писателя, который воспринимает своего героя как неизбежное зло, разрушающее привычный простой сельский уклад. И неотвратимо это изменение, и, вместе с тем, ненавистно Гамсуну.
  И все же, я не могу сказать, что эта книга меня как-то особенно зацепила. Не уверена я и в том, что когда-то еще захочу её перечитать. Может быть, виной тому недостаточно "вкусный" язык Гамсуна или неудачный перевод, может то, что от меня бесконечно далеки экономические проблемы небольших деревень рубежа веков, проблемы организации банков и почты, строительства причалов и конюшен, а также способы осушения болот, а может, пропитавший всю жизнь северных поселений Норвегии привкус сельди...

  16

  59