Рецензия на книгу
Молчаливый странник в Лондоне
Цзян И
amorabranca19 февраля 2024 г.Следы на снегу
... эта книга напоминает мои следы, оставленные невзначай на талом лондонском снегу...Один человек родился в богатой семье. Семья была большая, и он стал шестнадцатым по счёту в своём поколении. Семья была знатная, с родословной, берущей начало — сложно вообразить, но можно попытаться — в конце первого века до нашей эры. Человек учился сначала в средней школе, потом в университете, который был чуть младше, чем упомянутая родословная, поскольку был основан позже, в 258 году. Тем временем в стране этого человека начались те самые «интересные времена», о которых так увлекательно читать и которые почему-то не очень комфортно проживать. Человек имел активную гражданскую позицию и выбрал управленческую карьеру. В двадцать четыре года он стал губернатором одного, другого, третьего уезда, наметил реформы в социальной и налоговой сферах. Его называли «сумасшедшим молодым человеком» и «человеком, опередившим своё время», но в конечном счёте идеи его не были приняты. Тогда человек принял решение уехать из страны. И уехал — один, оставив дома жену и четверых детей — чтобы «наблюдать за западной политикой для будущего использования» — во всяком случае, так пишут в его биографии на китайском в Википедии.
Так в свои тридцать он очутился на чужом острове — немного растерянный, грустный, одинокий, очень скучающий по дому. Вокруг всё новое, незнакомое, непонятное. Он взялся за местный язык, постепенно приобрёл новых друзей и знакомых, но по-прежнему чувствовал себя не в своей тарелке. Он не такой, как островитяне. Буквально всё устроено здесь по-другому. И тогда человек решил записать свои впечатления. Выбрал себе подходящий ник и написал свою первую книгу под названием «The Silent Traveller: A Chinese Artist in Lakeland» (1937). Книга хорошо продавалась, и через год он опубликовал следующую, «Молчаливый Странник в Лондоне» (1938).
Книга удивительная, точнее — удивляющая. Лондон, который здесь описан, категорически не похож на современный. На английской таможне нет рентгеновской камеры, чемоданы на таможне просто открывают, а проверив, помечают их мелом (привет Семён Семёнычу Горбункову). Уличная мода, знаменитый столичный street style даже и не думает о себе заявлять, до неё/него ещё лет сорок, не меньше, а пока «цвет одежды лондонцев в основном очень темный: коричневый, черный, темно-синий, словно тусклость погоды оказывает влияние на одежду». Чайнатаун тоже ещё не сформировался, он появится на городской карте лишь в начале семидесятых. Китайцев в городе вообще раз-два и обчёлся, они экзотичны и привлекают досужее внимание. Дети не ложатся спать, пока не увидят живого китайца, который собирался прийти в гости к их родителям, а взрослые исключительно из вежливости не спрашивают, почему китаец не носит косу, как они ожидали, но этот вопрос написан на их круглощёких розовых лицах. По лондонским улицам разъезжает повозка с углём, возница протяжно выкрикивает название своего товара. Его унылые вопли перекрывают жизнерадостные вопли мальчишек, продающих газеты. Темы, в них обсуждаемые, весёлыми не назовёшь, мир накануне Второй мировой, но Молчаливый Странник старается не вступать в политические дискуссии.
Как-то вечером я вышел из дома опустить письмо в почтовый ящик и столкнулся со старым почтальоном, с которым был знаком четыре года. Это случилось вскоре после вторжения германских войск в Австрию. Почтальон поинтересовался моим мнением на этот счет и был буквально ошарашен, когда я ответил, что ничего не могу сказать по этому поводу. Тогда я в свою очередь спросил его: «А что вы думаете о случившемся в Абиссинии, Испании, Китае?» Он сказал, что у него много идей по поводу этих конфликтов, но каждый из них имеет свою специфику, поэтому разговор будет очень долгим. Многие думали так же и неистово спорили со мной, когда я уверял, что проблемы этих стран в сущности не отличаются друг от друга. Все утверждают, что стремятся к миру, но, на мой взгляд, на самом деле почти каждый или воюет или готовится к войне.При этом он внимательно следит за происходящим дома: «малоприятные новости из моей страны и родного дома делали тоску по родине все более болезненной и безнадежной», но при этом слова худого про Китай от него не услышишь (а что, так тоже можно?). Его дипломатичное «у нас всё иначе устроено» отчётливо звучит как «у нас всё устроено лучше», но эти нюансы начинаешь различать не сразу, а по мере привыкания к особому ритму его образов и сравнений.
...в моей голове роятся всякие мысли, много мыслей… Я долго в молчании бродил по Лондону и действительно увидел очень много прекрасных вещей. Именно в молчании я сумел разглядеть их. Ведь смотреть и видеть – разные вещи, и они далеко не всегда совпадаютЭту книгу можно начинать читать с любого места. Каждая глава объединяет небольшие заметки на одну тему. Автор рассказывает о том, что увидел на улицах Лондона и что он при этом подумал. Основной его интерес — это городские пейзажи, парковые ландшафты, луна, травы, деревья, птицы, небо, реже — лондонцы. Главная претензия к которым — они живут свою жизнь на бегу, они смотрят, но не видят, они без конца (тупят в смартфоны — зачёркнуто) слушают радио, болтают в гостиных, ходят в театр, о tempora, o mores. Молчаливый же Странник созерцает, и щедро делится своими наблюдениями с читателем: «Лунные тени дробятся на поверхности озера. Приплыли тридцать шесть уток.» Личность автора сверкает в волнах полного поэтических сравнений текста подобно драгоценной яшме на дне прозрачного горного потока (деликатный смайлик). А ещё эта книга — кладезь малоизвестных (по крайней мере, новичку) фактов о Китае. Например: оказывается, в Китае всего около пятисот фамилий на полтора миллиарда населения. И практически у каждого из этих полутора миллиардов — своё уникальное имя. Как такое может быть, я не понимаю. Или: некоторые знатоки чая в Китае собирают утреннюю росу с листьев лотоса и добавляют её в чай. Удивительно, неужели роса может кардинально изменить вкус чая? Звучит, по-крайней мере, красиво.
После «Молчаливого Странника в Лондоне» Цзян И написал целую серию книг, в которых описывал свои впечатления об Оксфорде, Эдинбурге, Нью-Йорке, Париже, Бостоне, Японии. На русский, к сожалению, была переведена только книга о Лондоне, и я очень рада, что её прочитала.
30305