Рецензия на книгу
Чтец
Бернхард Шлинк
Leona_2612 ноября 2013 г.Ничем нельзя оправдать, когда кто-то решает за других, что для них хорошо или плохо.Так уж вышло, что эта книга попала ко мне в руки после просмотра одноимённого фильма. И конечно, её чтение прошло уже через призму просмотренного фильма и образов героев, созданных актёрами фильма.
Потрясшая меня книга, вместившая в себя несколько оттенков, слоёв, блоков. Для каждого читателя они свои, но те, кто хотят увидеть в ней "тему холокоста" или тему Второй мировой войны", будут разочарованы. Первое, что сразу бросается в глаза всем поборникам нравственности - роман между подростком и взрослой женщиной. Представлен чувственно, а не пошло, грубо или омерзительно.
Второй слой, который вскрывается перед пытливым читателем, который найдёт в себе силы копнуть глубже - это простое человеческое желание выжить. И как ни ужасно, но постепенно начинаешь понимать Ханну, её добросовестность в исполнении столь жуткой работы, как отправка людей в газовые камеры. Конечно найдутся те, кто начнёт ломать руки и патетически восклицать: "лучше самому принять смерть!" Но скажу честно, Я не знаю, что выбрала бы Я.
Третий слой, показавшийся мне наиболее важным в этой книге - это проблема грамотности. Даже сейчас, в 21 веке, в мире есть люди, которые не умеют читать и писать ни на одном языке. Зачастую те, кто обладают этими навыками с детства, считают их естественными и логичными и набирая эти строки, Я с трудом осознаю, что сейчас на нашей планете есть люди, которые не смогут написать даже своего имени. Ханна стыдилась своей неграмотности, и этот стыд толкнул её сначала на работу в концлагере, которая не требовала даже минимальной грамотности, а позже на 100% признание своей вины, лишь бы избежать публичного раскрытия её тайны.
Ну и последний слой, показавшийся мне наиболее не очевидным - проблема осуждения одного поколения другим и в целом вины немцев за совершённые нацистами преступления. Этот спор поколений ярко представлен в сцене суда над Ханной и размышлений по этому поводу главного героя. Шлинк не сбивается на осуждение или оправдания. Суховато, почти языком протокола он предоставляет нам голые факты, оставляя на суд читателя главные вопросы, поставленные в книге.
1714