Рецензия на книгу
Jo confesso
Jaume Cabré
Аноним18 ноября 2022 г.Сегодня – другой день. Сегодня – это завтра.
«Я один на один с листом бумаги, и это мой последний шанс».__Подумать только, когда-то эта изящная скрипка была диким клёном... Confiteor. Эта история началась давно. Дерево, что выросло на костях убиенного, было срублено знатоком поющей древесины, и родилась она, великолепная Виал, скрипка самого Лоренцо Сториони, которая пела так, что хотелось плакать. Впрочем, играли на ней не так часто, хотя она была создана именно для этого, ибо многие, очень многие люди хотели завладеть этой исключительной вещью, и ради этого они были готовы пойти на всё. «Эта скрипка не принадлежит мне, это я принадлежу ей», – удивительно, как же стремительно человек способен превратиться в зверя, пытаясь добраться до желаемой цели. Путь скрипки был обагрён кровью, то была целая река, бурлящая и неистовая, и тёмные следы на футляре служили тому доказательством: тут капля, там капля, немудрено задуматься о том, что скрипке были необходимы эти жертвы, что именно в этом заключался секрет её необыкновенного звучания... Всех её хозяев, как хороших людей, так и плохих (что значит быть хорошим, а что – плохим?), настигало страшное, и может показаться, что это было самое настоящее проклятье – «Ты променял меня на какое-то дерево, Лоренцо! Ты меня променял! Да будь ты проклят!», – но нет, на деле всё было куда прозаичнее: во всём была виновата человеческая – звериная? – сущность. Кровь, кровь, кровь... Само имя скрипки – кровь. Попав в дом семейства Ардевол, скрипка, предназначенная для волшебной игры, продолжила терзать умы многих, и снова пролилась кровь – она не могла не пролиться.
Это хопперовское смиренное одиночество, которым пронизаны все его работы... Peccávi nimis cogitatióne, verbo et ópere. Живущий среди многочисленных предметов искусства, Адриа, отвергнутый собственными родителями, благоговел пред всеми этими потрясающими вещами, но он восхищался не столько их красотой и ценностью, сколько теми фантазиями, что они в нём пробуждали. «Всё моё детство запечатлено у меня в голове, будто на диапозитивах с его работами, пронизанными ощущением одиночества», – на протяжении всей своей жизни он чувствовал себя героем картин Эдварда Хоппера, но, отдавшись грёзам, книгам и учению, он смог выжить, он смог создать свою Аркадию, которая сделала его счастливым. Но был ли он счастлив? Я понимаю, отчего он вырос таким сложным и неоднозначным человеком, то, как вели себя с ним его родители, не может не возмущать, но ведь этот опыт его ничему не научил. Казалось бы, у него был и лучший друг, и любовь всей жизни, но то, как он с ними обращался, то, как он их раз за разом предавал, то, как он всё сводил к самому себе, не могло не огорчать. «Тебя нет, ты всегда где-то в другом месте», – так оно и было, он предпочитал предаваться мечтаниям, пытаясь выстроить прошлое дорогих его сердцу вещей, не замечая при этом, как жизни людей, которые его любят, разрушались. Стоило ли оно того, Адриа, а? Любимая женщина, которую ты так и не смог понять, ибо не пытался, умерла. Единственный друг, к желаниям которого ты всегда относился с пренебрежением, предал. Всё покинуло тебя, даже твои собственные воспоминания. Что ж... Это тоже кровь.
О, эти несравненные миньоновские цветы, над которыми кружат пёстрые бабочки... Mea culpa. То, как переплетались истории и фантазии героя, не могло не зачаровать, было в этом что-то поистине магическое; поначалу разрозненные, под конец они явили собой цельную картину, показав, через какой страшный путь прошла скрипка, всего лишь одна скрипка, унесшая столько человеческих жизней. «Иногда я думаю о силе искусства и мне становится страшно. Я не понимаю, почему человечество так упорно предаётся мордобою, хотя у него столько других дел», – это и правда сложно понять, но стоит лишь изучить то, какие бойни велись – и ведутся – за предметы искусства (кровь, кровь, кровь), и многое становится ясно. Следя за размышлениями Адриа, задаёшься – в который раз – теми же вопросами, что и он, пусть и понимаешь при этом, что никто тебе ответов на них не даст. Откуда берётся красота? Случайна ли жизнь? Каковы проблемы зла? В конце концов, как такое вообще возможно, что один человек учиняет кровопролитные войны, а другой пишет музыку и книги? «Человек уничтожает человека, и человек же создаёт красоту». Почему один выбирает плохое, а другой – хорошее? И что это вообще такое – плохое и хорошее, так ли они на самом деле различаются? Бывают такие моменты, когда кажется что знаешь ответы, но это не так. Возможно, всё куда проще: такова суть вещей, такова суть человека, это неискоренимо, во все времена один человек будет брать в руки ружьё, а другой – перо, ужасное и прекрасное всегда будут идти рука об руку. А возможно, это одно и то же...
__Эти удивительные уржелевские пасторальные пейзажи, солнечные блики которых дарят успокоение... Amen. То было занимательное путешествие, ибо поднятые темы живописи, музыки и искусства в целом не могли не заворожить, как и необычная структура романа, я обожаю подобные затейливые тексты, но что касается самой истории, то она мне не понравилась, и виной тому не сюжетная канва, а персонажи. Стоит припомнить тот же неоднократно упомянутый прустовский цикл «В поисках утраченного времени», его рассказчик вызывал у меня одни сплошные негативные эмоции, тем не менее это нисколько не повлияло на впечатление о самой истории, я её нежно люблю. Здесь это не работает. Как сказал Адриа, в очередной раз беспощадно обрушиваясь с критикой на работу своего друга, «Персонажи неубедительны и мне всё равно, что с ними может произойти». Никто кроме главного героя так и не был не раскрыт, а сам он вообще не менялся, каким он был в детстве, таким он и остался, к тому же он явно был крайне ненадёжным рассказчиком, это было одно сплошное себялюбие: «Всё неправда, ты это знаешь», – о, знаю. В целом, то был удивительный опыт, я неплохо провела время в компании этой книги, пусть и без особой эмоциональной привязки. Всё-таки думать на те темы, что терзали героя, время от времени нужно, ибо само это может помочь выбраться из того ада, в который нас пытаются загнать окружающие события и внутренние противоречия. Вот в чём сила искусства. Вот что действительно важно.
«Стоит прикоснуться к красоте искусства – жизнь меняется. Стоит услышать Монтеверди-хор – жизнь меняется. Стоит увидеть Вермеера вблизи – жизнь меняется. Стоит прочитать Пруста – и ты уже не такой, каким был раньше».481,2K