Рецензия на книгу

• 

  Аноним12 ноября 2022 г.

  "Я научу тебя пылкости"

  Я написал эту книгу в тот момент, когда литература насквозь была пропитана затхлостью и фальшью; когда я почувствовал самым важным заново прикоснуться к земле и просто пройти по ней босиком. Тотальный неуспех этой книги показал, до какой степени она оскорбила тогдашний вкус. Ни один критик ничего не сказал о ней. За десять лет было продано ровно пятьсот экземпляров

  А потом эта книга стала культовой для поколения.

  В юношеском возрасте Андре Жид заболел туберкулезом и отправился в Африку, где получил не только облегчение, но и исцеление, что хорошо заметно в его "Яствах земных", написанных по горячим следам человеком, который был готов к близкой и неминуемой смерти, но получивший внезапную отсрочку. "Я болел, я путешествовал, я встретил Меналька и мое чудесное выздоровление было воскрешением из мертвых. Я воскрес новым существом, под новым небом и среди вещей, полностью обновленных".
  Помимо исцеления Жид также открыл для себя другие удовольствия, которые не помешали ему потом жениться на своей возлюбленной, хоть их семейный путь был довольно ухабистым.

  Во время прочтения я делала заметки, выписки и отмечала себе цитаты, которые в этом потоке свободных литературных приемов имели хоть какой-то смысл, но все прочитанное могу свести только к нескольким пунктам.

  Во-первых, это язык произведения. Люди по нему защищают диссертации, так что я просто пошаркую ножкой, надую пару пузырей и буду двигаться дальше. В 8 коротких книгах, из которых состоит эта поэма в прозе, собраны разнообразные приемы и стили. Лирический текст разбивается стихами, а стихи вдруг внезапно оканчиваются простыми предложениями. За счет этих постоянных переключений скоростей чтение может казаться поездкой на самых закрученных американских горках. Стихи ничего так, кстати.

  Во-вторых, настрой рассказчика донести, что радость жизни - она вот здесь и сейчас. Дух и плоть - одно целое и надо существовать не мыслями в будущем, а вот в этом яблоке или ощущении тепла от разогретой земли. Все привычки и условности общества - это лишнее. Все имущество - не по заветам omnia mea mecum porto. Счастливы лишь те, кто не имеет ничего, кроме вот этих простых радостей и наслаждений. "Никогда не пытайся найти в будущем утраченного прошлого", - говорит Жид, пропагандируя такую вовлеченность в настоящее, которую еще следует достигнуть всем адептам жизни в настоящем. Правда, он отмечает, что не всегда это хорошо.

  "Мне сразу кажется, что живу все время в новое мгновение". Это гимн наслаждения жизни и при этом предостережение - в таком состоянии трудно "сосредоточиться" - ты везде и нигде, испарился как пар, растаял в один случайный миг. Реальность начинает искажаться и преломляться, на несколько секунд возвращаясь обратно в книгах в стиле путевых заметок, чтобы потом снова отпружинить в символические фильтры и маниакальное впитывание всего и вся.

  В тексте было вот это ощущение, что из-за болезни Жид пребывал в депрессии, а потом выздоровел и не смог обуздать нахлынувшее ощущение эйфории, которое улеглось только спустя время и проявилось к последней книге "Яств", где он признал наконец-то, что пресытился любовью. Эта маниакальная зацикленность на бушующих чувствах придает "Яствам" ноту экзальтированности. Текст балансирует на грани жизнеутверждающего и безумия. "Лихорадка жить", - как он сам определяет. При этом на горизонте в самые яркие моменты продолжает мелькать "радужный налет" смерти.

  В-каких-то уже непонятно каких, 8 книг - это сплошной советский салат из частей, которые вместе сходятся на удивление странно, но сходятся. Сам Жид в тексте замечает: "поскольку нет композиции - нет нужды в выборе". Выбор его отягощает и превращает в камень. И действительно - композицию нужно высматривать только вооруженным по последнему слову техники взглядом.

  В основном текст обращается к некому альтер-эго повествователя - Натанаэлю, которого рассказчик попеременно призывает наслаждаться, обещает научить пылкости, рассказать об опьянении... Очень напоминает этим Гумилева, его строчки крутились в голове при каждом обращению к собеседнику.

  Он любит Натанаэля, но при этом возникает на горизонте еще Менальк, который и научил повествователя тянуться к необычайной любви. Менальк предстает этаким демоном-искусителем по лучшим традициям, но потом встречаются в тексте фразы про то, что Бог - это любовь, то есть Менальк - бог? И что делать мне со знанием того, что Жид был кальвинистом и что в тексте большое количество отсылок к Новому Завету? Если честно, в этом месте я уже устала думать, хочу только хныкать и просить отпустить меня домой.

  Закончу такими словами:

  
  
  Я чувствую себя дома, только когда я повсюду, и желание вечно гонит меня вперед

  13

  559